Юзбаш понял, что государь не в духе. Он поделился своим впечатлением с правителем дворца, который тем временем прибежал из кухни и теперь не знал, как поступить; войти к государю без зова или дожидаться, пока его позовут. После недолгого колебания он решил подождать, пока государь позовёт его, и попросил юзбаша:
— Ступай, дорогой, порасспроси царскую свиту, что он, как расположен, а я тебя здесь подожду.
— У государя дёргалось левое плечо, — сказал Юзбаш.
— Горе нам! Это значит, что государь сильно разгневан. Любопытно, над чьей головой разразится гроза? Горе тому несчастному, — прошептал правитель дворца и перекрестился. — Господи помилуй!
Резко зазвонил колокольчик. Правитель дворца, торопливо крестясь, бросился в комнату государя.
Ираклий, который успел уже переодеться в домашнее платье, смотрел в окно на город. Он бросил через плечо взгляд на правителя дворца и снова повернулся к окну.
— Пировали? — спросил он, не оборачиваясь.
— Карабахский хан…
— Знаю! — прервал его царь. — Кто был на пиру?
— Царевич пожелал…
— Пригласить только своих друзей. Что делалось за столом?
— Всё было хорошо, государь…
— Ибрагим воздавал Левану хвалу, а его придворный поэт сравнивал Левана с падишахом и говорил, что ему, Левану, следует быть царём… Сладким ядом одурманивают моего сына, чтобы вызвать в нём преступные помыслы против меня. Любопытно знать, кто внушил такие мысли карабахскому поэту?..
Правитель дворца молчал, опустив голову. Ираклий отвернулся от окна и пристально поглядел на него.
— Почему ты молчишь? — спросил царь.
«Боже мой, — подумал дворецкий, — когда ему успели доложить обо всём?».
— Как пел ему этот чужестранец? «Ты достоин быть падишахом»? Кто сидел рядом с ним?
— Не могу сказать, но помню, — правитель дворца напряжением памяти старался восстановить в уме картину пира. — Кажется, Бесики.
— Бесики, Бесики, — прервал его Ираклий, словно что-то вспомнил при этом. На мгновение он задумался и молча глядел в пространство. — А Чабуа был на пиру?
— Нет, государь.
— Попроси его прийти ко мне завтра в одиннадцать часов.
Правитель дворца собрался было уходить, но Ираклий сделал ему знак следовать за собой и медленным шагом вышел из комнаты. Он шёл по галерее и всматривался во всё и во всех странным, пристальным взглядом. Попадавшиеся ему навстречу слуги низко склоняли перед ним головы. Колени у них подгибались от страха. Казалось, пылающий взгляд царя растапливает восковые фигуры.
Ираклий молча прошёл одну галерею и с площадки лестницы оглядел вторую. Заметив проходившую по ней служанку Анны, он вопросительно посмотрел на правителя дворца.
— Княгиня Анна Орбелиани изволила сегодня приехать из Дманиси, — доложил тот.
Ираклий внезапно свернул в галерею, которая вела к комнатам сестры.
Служанка, издали увидев государя, помчалась со всех ног докладывать госпоже.
— Слава богу, хоть раз вспомнил обо мне! — сказала Анна брату, когда тот вошёл к ней в комнату. — Но, может быть, ты просто сбился с дороги?
Ираклий обнял её.
— Как поживаешь, дорогая сестра? Я, кажется, пришёл нс вовремя? — И царь показал глазами на девушку, которая перед его приходом заплетала Анне косы, а сейчас почтительно стояла в сторонке, опустив голову.
— Ничего, мы уже кончаем. — Анна сделала служанке знак уйти, а сама быстрыми движениями пальцев стала доплетать одну из своих многочисленных, тонких, как шнурок, и длинных косичек. Она почувствовала, что Ираклий сейчас в таком расположении духа, когда самое лучшее — не попадаться ему на глаза. — Я вижу, что кто-то рассердил тебя! — сказала она. — Садись, надеюсь, ты никуда не торопишься?
— Никто меня не рассердил! — сказал Ираклий. — Сама жизнь меня сердит, милая сестра.
— Боже милостивый! Почему же она должна сердить тебя? У тебя, по-моему, пет причин быть недовольным. С турками ты в мире, с персами тоже, русская императрица дружит с тобой, внутри страны всё покорно тебе…
— Ты так думаешь? — прервал её. Ираклий.
— Одна только мачеха не повиновалась тебе, но и ту ты…
— Её-то я и должен благодарить за воспитание моего любимого сына! ещё молоко не обсохло у него на губах, а он уже думает отнять у меня престол…
— Полно! — сказала Анна с улыбкой. — Как ты только мог подумать об этом? Должно быть, кто-нибудь донёс тебе на него. Разве можно верить доносчикам?
— Если бы я обращал внимание на доносы, мне пришлось бы поверить, что ты действительно сделала молодого Бесики своим любовником.