— Боже мой! — вырвалось у Анны. Она смертельно побледнела и едва не упала в обморок.
Ираклий испугался. Он тут же стал просить у сестры прощения, сказал ей, что не должен был передавать ей дворцовые сплетни, и постарался поскорее перевести разговор на другое. По Анна больше не слушала его. Бледная, с широко раскрытыми глазами, глядела она в пространство, вдыхая запах надушённого шёлкового платка.
— Пойдём посмотрим моих львов, — сказал Ираклий сестре и взял её за руку. — Они, должно быть, так выросли, что могут съесть целого буйвола.
Анна пошла с ним, хотя ноги плохо подчинялись ей.
По дороге Ираклий всячески развлекал сестру и старался даже шутить, но его дурное настроение не проходило. Сейчас он сердился на себя за то, что невольно выдал свою супругу, которая рассказала ему о любви Анны к Бесики. Он мог оказаться виновником смертельной вражды между Анной и Дареджан. Анна, конечно, сразу сообразила, что подобные разговоры с государем никто не посмел бы вести, кроме его супруги.
Они спустились во двор и направились к реке. Там, в глубине сада, виднелась небольшая каменная площадка с круглым куполом посредине. Это была крыша подвала, выходившего одной стороной на берег Куры, откуда в него и можно было войти.
Как только правитель дворца увидел, что царь направляется к помещению, где содержатся львы, он тотчас же послал слугу за старшим сокольничим. Когда Ираклий и Анна приблизились к куполу, появился и сокольничий, который почти бежал навстречу царю, на ходу поправляя одежду. Ираклий едва взглянул на него и, склонившись над куполом, стал смотреть в оконце. Однако сначала непривычный глаз не мог ничего разобрать в полутьме.
— Сейчас я открою ставни окна, что со стороны Куры, ваше величество, так вы ничего нс увидите, — сказал сокольничий и сбежал по ступеням.
Через некоторое время послышался стук открываемых ставен. Ираклий и Анна одновременно заглянули в маленькое оконце купола и ясно увидели весь подвал. Испуганные стуком и ослеплённые резким светом, львы со страхом смотрели на окно с железными решётками. Один из них стоял, другой, распластавшись на полу, бил по камням тяжёлым хвостом. Из окна поднимался тяжёлый смрад. Пол подвала был усеян множеством костей.
— Если я вовремя не переведу их отсюда, они задохнутся в собственном смраде, — сказал Ираклий.
— Куда ты хочешь их отправить? — спросила Анна.
— В Телави. Я помещу их в большой башне, — ответил Ираклий и снова стал смотреть в оконце. — Разве пристало царю зверей жить в неволе, да ещё в такой грязи?
— Они совсем нс страшные, — сказала Анна.
— Как и все цари, правда? — засмеялся Ираклий, и плечо его странно задёргалось.
— Мне кажется, если я подойду к ним и приласкаю их, они не тронут меня.
— Может случиться, что они даже поцелуют тебе руку. У львов такой обычай, — пошутил Ираклий. — Тому, кто подойдёт к ним, чтобы приласкать, они целуют протянутую руку.
Подошёл вместе с сокольничим перс Файзулла, которого Керим-хан прислал вместе со львами, чтобы ходить за ними. Файзулла приветствовал царя, опустившись перед ним на колени и поцеловав край царской одежды. Столь же благоговейно, но издали, приветствовал Файзулла и Анну.
— Быстро подрастают наши львы, Файзулла! — обратился Ираклий к персу. — Но почему они без грив? Разве это обе львицы?
— Нет, государь, львица только одна, другой — лев, но он слишком ещё молод, чтобы иметь гриву. Она отрастает у льва только на третий год…
— Неужели правда? — удивилась Анна и стала вглядываться в животных, точно стараясь отличить льва от львицы.
— Их сегодня ещё не кормили, государь, и поэтому они в дурном расположении духа, — продолжал Файзулла. — Я прикажу слугам принести мяса.
— Постой! — остановил его Ираклий. — Будут они охотиться, если впустить к ним живую козу?
— О! — улыбнулся Файзулла. — Ваше величество сейчас же может собственными глазами увидеть, как охотится царь зверей!
Файзулла ушёл и скоро вернулся в сопровождении слуги, который вёл на верёвке большого козла.
Подвал, служивший помещением для львов, имел два входа: один из них выходил на дворцовый двор, рядом с лестницей, спускающейся к берегу Куры. Дверь эта была загорожена железной решёткой, но между железными прутьями можно было протолкнуть козла. Слуги легко втолкнули животное в обиталище львов. Запах, который стоял в клетке, встревожил козла: он сейчас же прыгнул на окно, зацепился за решётку передними ногами, а задними стал скрести стену, чтобы подтянуться к отверстию между прутьями.