Вслед за этим Ираклий выступил против ереванского хана, но тот в страхе запросил пощады. Ираклий не хотел оставлять безнаказанным мятежного хана, но тут из Тбилиси неожиданно пришли дурные вести, и царь заторопился домой. Ереванский хан был прощён и оставлен во главе вассального княжества. Имеретинский царь Соломон был недоволен договором Ираклия с Турцией. Он подозревал, что Ираклий собирается, с согласия турок, отнять у него трон и захватить Имеретию. Вокруг Соломона сгруппировались недовольные Ираклием феодалы, к которым прибавился и бежавший от Ираклия Бесики. Соломон приютил его, пожаловал ему княжеский титул и назначил правителем царской канцелярии.
Вначале поэт лелеял надежды на воцарение Левана в Имеретии, однако он быстро убедился, что свергнуть такого сильного и волевого царя, как Соломон, не лёгкое дело. Не только Ираклий, но и сам турецкий султан потерпел в этом неудачу. Тогда Бесики всей душой предался имеретинскому царю и стал мечтать о низвержении самого Ираклия. Карталинско-кахетинские эмигранты уверяли Соломона, что они немедленно подняли бы восстание в Восточной Грузии, если бы к ним приехал законный наследник грузинского трона — царевич Александр Бакарович. Соломон снарядил в Иран Бесики, который уже встречался с царевичем в Ширазе, и поручил ему привезти Александра в Имеретию.
Бесики во второй раз отправился в Иран. Путь через Грузию был для него закрыт, и ему пришлось перебраться через неприступный горный перевал Шаривцек на Северный Кавказ. Он поехал в Астрахань и там сел на корабль, который после тридцатидевятидневного плавания по Каспийскому морю привёз его в персидский порт Решт. Из Решта он отправился в Шираз, разыскал там царевича Александра Бакаровича и вернулся вместе с ним в Имеретию.
Соломон торопился начать решительное наступление на Ираклия. Нужно было воспользоваться пошатнувшимся внешнеполитическим положением карталинского царя. Соломон боялся опоздать. Ираклий возобновил попытки вступить в русское подданство. Попытки эти в конце концов должны были увенчаться успехом, так как Россия стремилась укрепить своё влияние в Закавказье.
Обострение взаимоотношений с Турцией, потерявшей в последней войне Крым и северокавказские владения, вынуждало правителей Российской империи стремиться к установлению тесных связей с Ираклием и Соломоном. В Тбилиси появились эмиссары русского правительства, которые советовали Ираклию возобновить переговоры с Петербургом.
Ираклий не замедлил последовать их советам. Решению его способствовало стрясшееся над Ираклием большое семейное несчастье — неожиданная смерть любимого сына, царевича Левана, который был организатором регулярного войска и душой всего этого дела. Со смертью Левана служба в регулярных войсках почти прекратилась. Призывники перестали являться в свои части, и постепенно это важное начинание было упразднено. Таким образом Грузия лишилась надёжной опоры, и Ираклию пришлось завести наёмное войско, содержание которого поглощало почти всё и без того скудные государственные доходы полуразорённой страны. (По сведениям русских чиновников того времени, доход казны царя Ираклия не превышал ста тысяч рублей в год.)
Прекращению поочерёдной воинской повинности способствовало также то обстоятельство, что большинство карталинских феодалов было настроено против Ираклия. Скопление в Картли войск, которые в любой момент могли отложиться от царя, было для Ираклия не совсем безопасно. По-видимому, это и имели в виду карталинские эмигранты в Имеретии, когда они обещали Соломону тотчас же по прибытии царевича Александра поднять в Картли восстание. Это обстоятельство было хорошо известно Ираклию, который поэтому равнодушно относился к неявке призывников на сборные пункты. Он не доверял карталинским феодалам.
Российский протекторат был для грузинского царя единственным спасением. И как только представилась возможность, Ираклий возобновил переговоры с Петербургом.