- Ну, извините, - я раскинула руками, - если бы кто-то меньше нервы мне трепал, может была бы не такой тощей.
Он уперся подбородком в плечо и посмотрел в зеркало, смеется.
- Ну, чего ты смеешься? – возмущаюсь я, пихая его одной рукой в бок, а другой провожу по рубку над бровью, который остался после аварии в автобусе. Он перехватил мою руку и прижал к себе, вдыхая мой запах.
- Не, не. Ничего. – целует в щеку, мурлыкая мне то-то на ухо.
- Тём, отстань, я пришла сюда платье мерить. И если через пять минут не выйду, Егор меня сожрет, - отстраняясь от него, пытаюсь выпихнуть его за дверь, но ничего не выходит.
- Пофиг.
- Заживо сожрет, Тём. Ты хочешь, чтоб меня сожрали?
- Ты такая красивая, я тебя не отдам Лукину на растерзание, так что давай, меряй свои платья, а я посмотрю, что ты там купила, – он вздохнул и его взгляд упал на второй пакет. – Там что?
- Второе платье. – я все ещё расправляла это платье, пытаясь хоть на секунду убрать руки Леонова от своего тела. Он присел и достал из пакета второе платье. На самом деле, я сомневалась, покупать его или нет, но Дяся заставила. Мне кажется, это слишком, да и красный цвет я не очень люблю.
- Охренеть! – его глаза округлились, и он начал вертеть платье туда-сюда.
- Мда, - я вытащила его из рук, - Мне тоже, честно сказать, не очень.
- Ты дурочка? Оно офигенное, давай, одевай скорее!
- Такой ажиотаж, давай ты сам его примеряешь? – я засмеялась.
- Быстрее! – он уселся на спинку ванной и внимательно на меня смотрел. – Да уж, не думал, что ты после такой тусовки поедешь за платьем.
- Не поможешь? – я надела красное платье, сзади была молния. Не очень-то удавалось дотянуться руками до неё, тем более, с моей-то больной спиной.
- Ну, конечно, как я могу не помочь такой обворожительной барышне?! – он подошел и начал аккуратно застегивать молнию.
- Леонов, я уже вижу твою хитрую улыбку. Мы меряем платье!
- Вообще-то да! А ты, пошлячка, о чём подумала? – он застегнул молнию и снова обнял. – Это ты всегда пошлишь. Мне и вчера с головой хватило.
- Воооот, значит, оно как? – протянула я.
- Ага. И вообще, все эти твои, пошлые мысли всегда при тебе. И раньше, когда ты была в меня по уши влюблена, а делала вид, что тебе всё равно. – сказал он и рассмеялся.
- Я в тебя была влюблена? Ахахах, ну да, конечно, мечтай! – я тоже засмеялась и начала его пихать.
- Была, была, я знаю! – уверял меня он, старая скорчить максимально серьёзную рожу.
- Нет. – я его слегка оттолкнула, но он всё равно притянул меня к себе.
- А сейчас?
- А сейчас, - я вздохнула, - Да.
- Лер? – осторожно спросил меня Леонов и развернул к себе. Я что-то даже немного напряглась, мы только что, о любви тут разговаривали, а теперь серьёзные разговоры решили разговаривать.
-Мм?
- Пока вы ездили на фестиваль, кое-что случилось… В общем, мне это сложно дается, но я хочу, прежде, чем я тебе расскажу, чтоб ты пообещала мне, что будешь со мной, несмотря ни на что, хорошо? – взволнованно, я бы даже сказала нервно и не слаженно пробубнил Артём, от чего я вся сжлась, что там могло такого случится, о чём он хочет мне рассказать?
- Тём, что случилось? – нервно тереблю подол красного платья, в котором ещё несколько минут назад меня могли бы трахнуть, а сейчас просят что-то обещать.
- Обещай! – настаивал он.
- Хорошо, обещаю, рассказывай давай! – сказала я и села на край ванны, он присел рядом на корточки, получилось так, что я смотрела на него сверху вниз. Артём взял мои руки в свои.
- Несколько дней назад, я ездил в Питер. Блин, не думал, что это будет так сложно….. Ты теперь не девушка хоккеиста, в поездке, взвесив все за и против, я решил уйти из хоккея.
- Ты серьёзно? – сказать, что я была в шоке, это не сказать ничего.
- Я похож на человека, который сейчас пошутил? – вопросом на вопрос ответил он, - Что ты скажешь?
- А, что я могу сказать? Моя любовь от этого меньше не стала, это было твоё решение, и я полностью поддерживаю тебя, так что не дождёшься, не уйду от тебя!
Артём
- Да, какого черта? – кричала она на меня.
- Да такого! Где ты была? – сжав руки в кулаки до такой степени, что костяшки не то, что побелели, посинели, пытаюсь дышать спокойнее, чтобы унять злость.