Модьун понимал, что Судлил — самка его породы. С ее прибытием приходилось считаться с проявлениями чувств другого существа. И через пару часов она наскучила ему.
Когда-нибудь, несомненно, они будут вместе и станут обсуждать будущее человечества. Но едва ли в этом есть крайняя необходимость.
«Наверное, прямо сейчас мне следует пойти поспать и дать телу необходимый отдых. А потом, утром, решу, что мне делать».
Садясь в машину, он вдруг поймал себя на мысли, что ему уже больше не хочется совершать путешествие по планете: раньше это нужно было для блага тех, кто остался за барьером… а сейчас в этом не было никакого смысла.
«Так что теперь делать?»
Не забывая о том единственном ограничении, которое установил Нунули — хранить в тайне его человеческое происхождение (почему бы и нет?) — он направил автомобиль к квартирам для приезжих. Потом, откинувшись на спинку сиденья, Модьун подумал: «Член далекого комитета проявляет непосредственный интерес».
Невероятно. Но тем не менее об этом заявил Нунули.
Непосредственный интерес к небольшой планете Земле в малонаселенном — по сравнению с количеством звезд — наружном конце Млечного Пути… Тут Модьун понял, что у него в голове созревает идея заговора против двух людей — его и Судлил. Это казалось невозможным.
Да, член комитета мог советовать Нунули, если, конечно, у него спрашивали совета. И их общая установка, несомненно, распространялась на такие бесконечно малые по их стандартам, единицы, как он. Нунули просто проявляют старание, как и положено расе хороших слуг.
Единственное человеческое существо, миролюбивый философ, безобидный, ибо хочет, чтобы все остались живыми, который никогда не нанесет ответный удар, — такая личность не представляет даже малейшего интереса для правящей, завоевавшей Галактику расы. И ввиду таких огромных расстояний ее представители даже и не должны знать о его существовании, как об отдельном индивидууме. И любой совет, который они дали своим слугам, этим Нунули, не может, сам по себе, конкретно касаться того, против кого он направлен. Так должны были обстоять дела.
Несмотря на эту безупречную логику, он не мог до конца заставить себя принять этот довод.
«Я еще подумаю об этом, позже».
Модьун вышел из машины, когда добрался в своих рассуждениях до этого места. Когда он подошел поближе к своему дому, то с удивлением увидел человека-медведя Руузба, который сидел на ступеньках крыльца. Красивый человек-животное полудремал, прислонившись к одной из поддерживающих перекладин.
Когда Модьун приблизился, он открыл глаза, моргнул и сказал:
— Эй!
Его голос прозвучал громко в ночном воздухе. Наверное, он заметил это, потому что, вскочив на ноги, сказал почти шепотом:
— Где вы были? Вы заставили всех нас волноваться!
Человек спокойно объяснил, что возникло кое-что, заслуживающее его внимания. Когда он кончил говорить, Руузб взял его за руку и потащил к одной из квартир.
Руузб постучал в дверь, и, когда сонный Дуулдн открыл ее, толкнул Модьуна в объятия человека-ягуара и стремительно вышел, бросив через плечо:
— Позову остальных.
Через пять минут все собрались в квартире Дуулдна. И Руузб зарычал своим зычным голосом:
— Друзья, у этой обезьяны не все дома, — он постучал по лбу, — потому что он нарушил условия своего заключения за два дня до истечения срока приговора. Завтра у него может быть много хлопот, а нас не будет здесь, чтобы помочь ему.
Руузб повернулся к Модьуну. Он с печалью на своем красивом лице сообщил, что они вчетвером должны быть этим утром на борту звездолета, до полудня. Взлет назначен на следующее утро.
Модьун был удивлен.
— Вы имеете в виду… что они собираются загрузить на борт миллион людей за один день?
Дуулдн заметил:
— В случае крайней необходимости они вполне способны на такое. Но начали погрузку еще две недели назад. Мы попали в число последних пятидесяти тысяч.
Руузб жестом руки призвал приятеля замолчать.
— Не отклоняйся от темы, — сказал он. — Весь вопрос в том, что мы собираемся делать с этой обезьяной. Он, кажется, ничего не знает.
Человек-лиса напротив шевельнулся.
— Вот что пришло мне в голову. А почему бы не взять его с собой?
— Ты имеешь в виду в космос? — испугался человек-медведь. Потом покачал головой. — Наверное, это незаконно.
— По чьим это законам? — промурлыкал Дуулдн. — По законам узурпирующих власть людей-гиен. — Он пожал плечами. — Когда улетает столь много людей, то никто не обратит внимания на одну лишнюю обезьяну. А он потом просто заявит, что, наверное, его документы потерялись.