Конечно, ему еще нужно быть осторожным. Он по-прежнему не способен убивать. Есть и много других запретов. И о них Зувгайты не должны узнать.
Модьун и его друзья-животные большую часть дня следили за высадкой огромной армии в горах внутри барьера, не встречая никакого сопротивления. «Итак, они ждут меня», — Модьун теперь в этом не сомневался. Его ноги пустились в пляс, что было выражением его удовлетворения.
«Я действительно разрушил внутренние барьеры…» — Ощущаемые им внутри чувства тут же передавались его телу. И это было ему приятно.
Позднее, когда они сели пообедать, стало ясно, что друзья следили за ним, потому что Дуулдн сказал:
— А вы действительно умны! Откуда вы узнали все эти вещи насчет черных дыр?
— Системы мысленного восприятия способны непосредственно постигать все явления Природы, — ответил Модьун, потом скромно добавил: — Это совсем не значит, что я совершенен как личность. Нунули сделали нас такими. Я не умнее и не лучше любого другого существа — если не считать того, что у меня есть эти особые способности.
Руузб, довольно энергично накинувшийся на еду, посмотрел на человека:
— Друзья, наверное, это действительно так. Многое из того, что сделал этот парень с момента нашего знакомства с ним, выглядит довольно наивным. У него доброе сердце, но не острый ум. И все же, вне всякого сомнения, его котелок способен на кое-какие вещи, очень интересные Верно, Модьун?
Того отнюдь не обрадовала такая характеристика, полученная от человека-медведя. Однако Модьун очень хотел, чтобы его друзья-животные по-доброму принимали его, поэтому энергично закивал:
— Да, — согласился он. — Хотя, — добавил он через несколько секунд, — теперь я не столь наивен, как раньше.
— Мы посмотрим, — сказал Руузб, глядя на Модьуна. — Не обижайся, друг, я просто констатирую факты. Например, — он с грустью покачал головой, — только представь себе: ты позволяешь украсть единственную на весь мир женщину твоего племени путем простого заговора и даже не думаешь предпринять что-нибудь по этому поводу.
— Но я знаю, где она находится, — попытался защититься Модьун.
— И где же? — тут же проворчал Руузб.
— Она, конечно же, у этого Зувгайта.
Человек-медведь повернулся к остальным друзьям и беспомощно развел руками.
— Сами видите, ну, что я говорил, — сказал он.
Наррл улыбнулся сидевшему напротив него Модьуну:
— Я помню одну женщину, которая когда-то горячила мою кровь. Но до того, как я собрался бросить ее, она поменяла меня на другого, у которого был лучше подвешен язык. Я знал, где она оказалась впоследствии, правильно.
— И у меня, — охотно поддержал эту тему Иччдохз, — был друг, решивший пересечь океан на лодке, которая затонула в бурю. Он утонул. Я знаю, где он, правильно. Его останки — на глубине двух миль от поверхности воды.
— Видишь ли, Модьун, — Руузб не мигая смотрел на человека, — ты говоришь так, что порою кажется, что ты не можешь сложить два и два.
Их дружеское нападение сильно обидело Модьуна. Он только сейчас начал осознавать, что тут что-то неправильно… «Человек потерпел поражение, — подумал он. — Действительно уничтожен до последнего мужчины и женщины. А я здесь все еще разглагольствую и веду себя, как победитель.
В самом деле, смешно. И все же…»
Когда они наконец закончили есть, Модьун сказал:
— Давайте лучше отправимся спать. Возможно, ночью мы получим сообщение, что дело дошло до точки, что я смогу встретиться с Зѵвгайтами там, внизу Тогда в тот момент наши тела будут чувствовать себя лучше после отдыха.
Дуулдн с подозрением посмотрел на человека.
— У тебя есть план? — требовательно спросил он.
— Я же сказал вам, что я не такой наивный, как кажется, — запротестовал Модьун. — У армии внизу нет продовольствия. А они не привыкли обходиться без еды.
Сообщение пришло вскоре после трех часов полуночи по корабельному времени.
31
По видеоустройству они увидели, что к месту, куда их пригласили на встречу, нельзя приблизиться непосредственно — если только не приземляться на крышу. Само здание было плотно прижато к утесу, который отвесно поднимался за ним. А впереди тянулся еще один склон, хотя и не такой крутой, да и тянулся он не более чем на две сотни футов.
Ниже здания была довольно плоская равнина, украшенная аллеями и изгородями, которые вились среди кустарников и вдоль реки к краю леса, удаленного от здания на двести ярдов. При приземлении где-нибудь на этой равнине пришлось бы уничтожить какую-нибудь из этих аллей или изгородей, что, конечно, было бы очень невежливо со стороны гостей.