Они молча пожали друг другу руки, взволнованные встречей. Первым пришел в себя Малкинс.
— Тут за углом бар.
Когда они пили второй бокал, они вспомнили о Джоне Харте.
— Некая жизненная сила, ищущая форму, воспользовалась его памятью, — сухо сказал Грейсон. — Очевидно, она не знала, во что бы ей выразить. Она пыталась воспользоваться моими… — Он вопросительно посмотрел на Малкинса.
Его собеседник кивнул.
— И мной тоже! — подтвердил он.
— Полагаю, мы слишком упорно сопротивлялись.
Малкинс вытер ладонью пот со лба.
— Билл, — сказал он, — это что-то вроде сновидения. Я женюсь и развожусь каждые сорок лет. Моя избранница выглядит двадцатилетней девушкой, но уже через несколько десятков лет ей можно дать все пятьсот!
— Ты думаешь, это все — из-за наших воспоминаний?
— Нет, нет, ничего подобного. Мне просто кажется, что, какое бы мы значение ни вкладывали в слово «цивилизация», она все-таки существует здесь. — Малкинс простонал. — Хватит об этом. Всякий раз, когда я читаю философские книги, где даются определения жизни, то я чувствую себя так, словно оказался на краю пропасти. Если бы нам только удалось каким-нибудь образом избавиться от Харта.
Грейсон мрачно улыбнулся.
— Так, значит, ты еще не знаешь этого?
— Что ты имеешь в виду?
— У тебя есть оружие?
Малкинс молча достал излучатель. Грейсон взял его, приставил его к своему правому виску и нажал на курок. Малкинс слишком поздно догадавшись, что задумал Грейсон, запоздал с прыжком.
Тонкий белый луч, казалось, без вреда прошел сквозь голову Грейсона и оставил круглое, черное и дымящееся отверстие в деревянной перегородке их кабинки.
Целый и невредимый Грейсон спокойно направил треугольное дуло оружия на своего собеседника.
— Хочешь, попробую на тебе? — весело спросил он.
Тот содрогнулся и схватил оружие.
— Отдай! — крикнул Малкинс.
Вскоре он успокоился и спросил:
— Я заметил, что больше не старею. Билл, что с нами будет?
— Я думаю, нас держат в качестве резерва, — ответил Грейсон.
Потом он встал и протянул руку для прощания.
— Ну, Генри, рад был встрече с тобой. Предлагаю встречаться здесь каждый год и обмениваться впечатлениями.
— Но…
Улыбка Грейсона была несколько натянутой.
— Выше голову, приятель! Ты что, еще не понял. Нам же повезло так, как никому во всей Вселенной. Вечная жизнь!
Не забывай, мы — возможная замена, на случай, если что-то пойдет не так.
— Но что же это такое? Что же причина этому?
— Спроси об этом через миллион лет. Возможно, тогда я буду знать ответ.
Повернувшись, Грейсон направился к выходу. Больше он так и не обернулся.
Признание
(Пер. с англ. Д. Савельева, Я. Савельева)
Проснувшись, Марриотт вспомнил об одной странной вещи, которую видел прошлой ночью в пустой гостиной. Это воспоминание заставило его выпрыгнуть из постели. Набросив на плечи халат, он направился было в гостиную, но вдруг остановился, подумав, что ведет себя очень глупо. «Ведь это только сон!»
Марриотт покачал головой, посмотрев на самого себя. Раньше его спальня была складским помещением Марриотта-старшего. Он выбрал его не по эстетическим соображениям, а потому что она была рядом с кухней и таким образом из-за жары от кухонной плиты было уютно и здесь. Марриотт решительно прошел на кухню, подбросил деревяшек в камин, нагрел воды, помылся, побрился и оделся. Он с улыбкой припомнил, что чуть больше года назад он стремительно выпрыгнул из постели и бросился к телефону… и только лишь после этого до него дошло, что телефон вовсе не звонил.
Марриотт надел пальто и, выйдя в холл, внимательно осмотрел себя в зеркале. Поверхность зеркала растрескалась, и он видел свое искаженное отражение: молодой человек тридцати лет, изящно сложенный, в пальто и серой шляпе. Удовлетворившись увиденным, он скосил взгляд и быстренько окинул огромный холл. Его пустота, как всегда, слегка поразила его. Однако больше всего его сейчас обеспокоило то, что, как он вдруг понял, он только что совершил — подсознательно переместил свой взгляд к гостиной. Марриотт поджал губы.
«Да ты просто идиот, — сказал он своему отражению в зеркале. — Что ты пытаешься сделать? Доказать себе, что ты полный идиот?»
Его вполне удовлетворило то, что дверь в гостиную была закрыта. Он отвел взгляд и открыл входную дверь. Порыв холодного апрельского ветра заставил его прикрыть глаза. Он закрыл дверь за собой и прошел к передним воротам. Когда он их открывал, раздался страшный скрип, но на заржавевшие петли ему уже давно было наплевать. Марриотт закрыл ворота, после чего по привычке остановился и осмотрел улицу.