Цезарь, бесстыдно облизнувшийся, наблюдающий со стороны за ними и не желающий и дальше терпеть давящее на него возбуждение, осторожно направил себя внутрь ее попки, с трудом преодолевая сопротивление ее стенок. Нервно сглотнувшая Нейт, уже должна была быть готова к такому проникновению, но она попыталась отодвинуться и оползти в сторону, избегая боли вновь давшей о себе знать.
- Ну, что ты, маленькая моя, сейчас все пройдет, – прошептал он, и протиснулся внутрь еще на несколько сантиметров, замерев, прислушиваясь к ее ощущениям. Она дрожала в его руках, но сопротивляться перестала, лишь по облегченному вздоху, он понял, что можно продолжать. Не сдерживаясь, он вошел резко и на всю длину, сорвав с губ девушки полуболезненный, но такой сладкий стон.
Крепко обхватив ее поперек живота, и толкаясь вперед, Мартинез зажал Нейти рот, сдерживая рвущиеся из ее горла крики не то боли, не то удовольствия. Несколько минут ушли на то, чтобы она успокоилась и позволила им обоим начать медленно двигаться, совершая максимально длинные движения. Все трое иногда замирали, безуспешно пытаясь выровнять дыхание и стараясь растянуть момент.
Чувствуя в себе сразу двоих своих любимых мужчин, довольных происходящим она испытывала новые ощущения. Они начинали движения, наполняя ее в одном ритме, иногда сбиваясь, но тут, же вновь подхватывая его. Два раскаленных тела, между которых она была зажата – плавили ее с двух сторон.
Деля все чувства на троих, они не могли больше сдерживаться. Ее мужчины с каждым разом все жестче вбивались в готовую ради них на все девушку, даря ей рваные поцелуи и горячие толчки внутри.
Наглая улыбка на лице Мартинеза, вопросительно изогнутая бровь и один вопрос его другу:
- Вместе?
Хмыкнувший в ответ Диксон и они продолжили терзать ее тело, наслаждаясь ее шелковистой кожей, хриплыми стонами и тем как сильно она сжимала их, вздрагивая от новых толчков. Их сильные пальцы, впивались в ее мокрое от пота тело, скользя, царапая кожу, оставляя свои следы. Обжигающая волна, прошла сквозь нее, накрывая с головой, вынуждая Нейт вздрогнуть и безвольно опуститься на грудь к Дэрилу, одновременно с изливающимися в нее мужчинами, не продержавшимися дольше нее ни на секунду. Что-то неразборчиво промычавший Мартинез, выскользнул из ее многострадальной сегодня попки и упал рядом, стаскивая Нейт с охотника и устраивая ее между собой и ним.
- Спасибо! – хором поблагодарили они ее, уставшие, тяжело дышащие, но все равно продолжающие сжимать в своих объятиях.
Почему, нельзя провести так всю оставшуюся жизнь? Почему, что-то должно меняться? Почему, есть кто-то требующий от них непонятных вещей? Почему до них вообще кому-то есть дело?
Холод, сковавший тело, затрудненное дыхание, тяжесть, навалившаяся на нее сверху, пульсирующая в голове боль, с каждой минутой только еще больше напоминающая о себе. Пустые воспоминания, от которых еще пакостней от того, что этого больше никогда не будет. Что она сама позволила этому произойти. Что во всем этом – только ее вина!
Громкие знакомые голоса где-то рядом. Крики, слишком близко, от нее. Она слышит каждое слово, но так не хочет возвращаться в реальность. Ее зовут по имени, просят очнуться и взглянуть на окружающих людей.
Горькие слезы из покрасневших глаз льются с новой силой. Взять себя в руки? Зачем? Что им всем от нее нужно?
Расстроенный Денни и еще двое, таких далеких, но таких близких ей людей. Что они здесь делают? Разве она уже умерла?
Вздохнув полной грудью, и сделав над собой усилие, она распахнула тяжелые веки, фокусируя взгляд на склоненных над ней обеспокоенных лицах.
А может быть это все снова сон?
========== Неожиданный подарок. Лесной путь. ==========
Пересохшее горло и слипшиеся губы, не давали ей произнести ни единого слова, которые так и рвались наружу. Не сильно довольный Денни, подавший ей стакан с водой, отступил, пропуская к кровати неожиданных для нее посетителей. Он сам впустил их в дом, сам еще утром сообщил, что она с ним, но почему-то это нарушение их личного пространства, совсем было не к месту.
- Нейти, как ты? – мелодичный сочувственный голос пожилой женщины, быстро привел девушку в себя, и она более осмысленно одарила присутствующих взглядом.
- Хреново! – прокашлялась Нейти, приподнимаясь на подушках.
- Следи за своей речью! – бросил, стоящий неподалеку седовласый мужчина, всегда бурно реагирующий на бранные слова, слетающие с ее губ.
- Рада вас видеть, – отрезала девушка его поучительные речи, переведя тему немного в другое русло. Слушать их сейчас она не хотела. – Я уже давно выросла и имею полное право разговаривать так, как желаю!
- Нейти! – подал голос, беззаботно замерший у самой двери Уолкер, просто следящий за вдруг накалившейся обстановкой среди родных между собой людей. – Твои родители здесь не для того, чтобы контролировать тебя или воспитывать! Но ты могла бы, и прислушаться к ним! – его тон выводил, натянувшую одеяло по самый подбородок, и устало, а может и виновато отводящую ото всех глаза, девушку.
- Мы скучали по тебе, малышка, – Розалия присела на край кровати и протянула руку к Нейти, резко отшатнувшейся от ласки матери, желающей провести по ее волосам ладонью. – Денни, обещал, что найдет тебя! И он сделал это. Мы так благодарны ему, – женщина посмотрела на улыбающегося и довольного собой майора.
- Как вы оказались здесь? – у девушки до сих пор в голове не укладывалось появление живых родителей, с гибелью которых она смирилась уже так давно. Нет, она действительно была счастлива их видеть, но было одно «но»… Они всегда были на стороне Уолкера. Для них он был словно еще одним ребенком в семье, и почему-то они прислушивались к нему чаще, чем к собственной дочери. И сейчас, выглядеть в их глазах последней шлюхой спящей одновременно с двумя мужиками, а именно такой ее уже, наверное, представил Денни, она не хотела. Видеть укор и ощущать его каждой клеточкой кожи, было бы слишком больно и тяжело. Угрюмый взгляд много повидавшего за свою жизнь отца и грустный ничего не знавшей кроме своей семьи матери, привел бы ее в панику и понимание собственной никчемности.
- Денни спас нас в день, когда все началось, и привез сюда. Здесь мы и живем эти два года. В полной безопасности, но в волнении за твою жизнь. Правда твой жених обычно выполняет свои обещания и ты с нами теперь! – слезы обрадованной матери, неловко целующий в торчащую из-под одеяло макушку папа, и Нейти не смогла сдержаться, глупо разрыдалась. Она не привыкла к такой ласке с их стороны, не привыкла быть центром их внимания. За столько лет она отвыкла от их близости, расслабилась, позволяя себе открыться другим людям и обрести покой, пусть даже и потеряв их навсегда. Но теперь они рядом и снова каждый глоток воздуха только с их разрешения, а каждое движение под их присмотром. Обреченность давила на нее сверху, уничтожая своей силой. Вытирая тыльной стороной ладони, предательские слезы, она пыталась взять себя в руки и перестать позориться перед осуждающими взглядами родителей.
Двое мужчин, которые до сих пор занимали ее мысли, только они могли бы спасти ее из этого плена излишней заботы и упреков, но их больше нет. Они мертвы, а значит, ей неизбежно придется продолжать жить окруженной лживым Уолкером, и во всем поддакивающими ему родителями. Не удалось ей вырваться из-под их опеки надолго и провести собственную жизнь, так как она хотела.
- А ты долго собираешься валяться в постели? – Джонатан, серьезно всмотрелся в лицо дочери, ища в нем ответы на незаданные им вопросы. Почему, она лежит, хотя следов болезни по ней незаметно? Почему, она дергается от любого прикосновения? Почему, она прячет свой затравленный взгляд?
- Нет! – дерзко рявкнула девушка, вновь не успев подумать над вырвавшимися словами. – Как получится, пап.
- Хорошо, – Роза кивнула и постаралась как можно милее улыбнуться дрожащей под теплым одеялом дочери. Она, в отличие от мужа, замечала изменившиеся в ней детали. Девушка стала упрямее, задиристее и знала, что ответить на сыпавшиеся на нее упреки. Но она замечала и что-то другое, потерю в глазах своего ребенка, ее печаль и горечь, которую не могли скрыть не сочащаяся на поверхности злоба, ни явная грубость, слетающая с ее уст.