- Все, все, Дэрил. Я отстал, – поднял он руки в примирительном жесте. – Вечером ждем вас всех на ужин.
Молча развернувшись и отмахнувшись от Рика, как от назойливой мухи, не дающей покоя, Диксон двинулся к Цезарю. Латинос увидев приближающегося реднека, выплюнул сигарету и резво поспешил на вышку, надеясь оказаться там первым и начать истребление ходячих, делая вид, что сильно занят, а значит, охотник не настучит ему по голове за такую подставу.
Дэрил забыл, когда последний раз отмечал свой день рожденья. Забыл, что когда-то у него была семья и любящая мать, с нормальным отцом. Все это слишком быстро исчезло, испарилось, словно и следа не было, той счастливой жизни. Подзатыльники от старшего брата, имеющего свой подход к обучению младшего премудростям жизни. Не плакать, не стонать, не нудить. Жить, рваться из последних сил. Вертеться, учась справляться с окружающей безысходностью.
Своеобразная любовь Мэрла к нему, была тогда единственным источником, позволяющим Дэрилу продолжать вдыхать воздух, сквозь разбитые отцом губы. Любовь матери, быстро стерлась из памяти вместе с ее сгоревшими останками, распространяющими свой запах на весь дом, в котором он не мог находиться потом почти месяц.
Только сейчас он начал понимать, каково это, когда ты кому-то дорог, и кто-то хочет о тебе заботиться. С легкой руки Нейти, он старался проще относится к проявлению хоть каких-то чувств. Очень старался. Все еще стесняясь и думая, что он не достоин ее любви, он постоянно оглядывался на поддерживающего его, бывшего соперника и облегченно вздыхал, не видя в нем врага, и видя то, что латинос уже смирился с их жизнью и совсем даже не против такого исхода.
Последний год плечом к плечу с Мартинезом на защите ее тела. Просто рядом с ней. Чаще улыбаясь, наслаждаясь ее обществом, ее теплотой и нежностью, ласковыми руками и сладкими губами, он только начинал оживать, оставляя где-то очень далеко печальные воспоминания из детства.
Ему не с кем было праздновать последние двадцать лет это праздник. Ему не зачем было это делать. Никто его не ждал. Никто о нем не переживал. Никому он был не нужен. Для кого-то зомби-апокалипсис стал концом всего, для него он стал, чем-то другим… Чуть ли не лучшим, что могло бы случиться в его жизни.
Сейчас, удаляющийся от него латинос, постоянно оглядывался, спеша спрятаться от гневных глаз охотника. Но он и не собирался слишком сильно бушевать, так побухтеть для приличия и все.
- Стоять, Мартинез! – ускоряя шаг и почти догоняя, смеющегося в полный голос мужчину, орал Диксон. – Кому говорю, стой!
- Ни за что! – откликнулся латинос, уже стоя у входа на вышку и открывая дверь ведущую наверх.
- Черт! – останавливаясь и переводя дыхание, охотник поднял глаза к небу, и выругался.
Двое мужчин, вбежавших по лестнице один за другим, застыли на расстоянии в несколько метров. Вспотев от бега и тяжело дыша, они не сводили друг с друга глаз. Мартинез хитро подмигивая, а Дэрил насупившись. Каждый из них знал, что не сделает другому ничего плохого, но желание надавать Цезарю тумаков, явно превышало боязнь охотника получить от Нейт. Делая угрожающий шаг к наоборот отходящему другу, Диксон, снял с плеча арбалет, прислоняя к стене.
- Сдаюсь! – резко капитулировал латинос, даже не удосуживаясь вступить в борьбу или хотя бы дать достойный отпор, теперь уже усмехающемуся Дэрилу.
- Быстро же ты! – хмыкнул мужчина. – Сегодня спишь на диване. Провинился! – скомандовал он, сводя брови и изображая главу семьи.
- Еще чего! – недовольно фыркнул Цезарь. – Это не тебе решать.
- Ну, раз сегодня мой день рожденья… Я, пожалуй попрошу Нейти провести эту ночь со мной наедине, если уж на то пошло, – задумчиво потирая подбородок, Дэрил определенно наслаждался произведенным эффектом.
- Не посмеешь, – латинос округлил глаза и уверенно посмотрел на друга.
- Посмотрим на твое поведение. Это же, типа, мой день, а значит, Нейт выполнит любое мое желание и, следовательно, тебе лучше меня не злить. Договорились? – складывая руки на груди и опираясь на стену, выдал вдруг сильно обрадованный праздником Диксон.
- Не могу ничего обещать, – загадочно протянул Мартинез.
- Хм… А стоит! Чего вы там приготовили на вечер?
========== Странный день 2 ==========
Около тридцати ходячих медленно бредущих в сторону забора вызывали лишь скуку. Перемигиваясь и попадая точно в цель, мужчины быстро освободили их от мучений, избавляя мир от еще нескольких мертвяков. Единственное, что их сильно расстраивало, это предстоящая уборка территории. Точно не сегодня, но завтра нужно будет скинуть все тела в вырытую для этого яму и сжечь, не позволяя этой гнили, просочиться в землю, приносящую им не плохой урожай.
Как так получилось, что вдруг заботы именно о выживании отодвинулись на второй план, уступая обычной обыденной жизни? Они был снова рады утренним подъемам по будильнику, завтракам в кругу семьи, обязательствам, выполнение которых не обсуждалось никем и никогда, вечерам проведенным вместе. Вместе с друзьями, вместе с семьей.
Дэрилу нравилось наблюдать за Нейти и Цезарем, носящимися по дому словно они маленькие дети. Слышать ее смех и знать, что ты являешься причиной, по которой она улыбается, было сложно описать словами. И он молчал, прикусывая губы и исподлобья глядя на нее, хохочущую и зовущую присоединиться к их веселью. Он хмурился, насупив лоб. Уперев кулак в подбородок, отрицательно мотал головой, но стоило ей подмигнуть и облизнуться, срывался с места и, догонял, роняя ее на пол, покрывая поцелуями, прикусывая открытые участки кожи, одерживая над ней победу, и прекращая этим их бессмысленные догонялки по дому.
Ее притворное сопротивление не имело на него никакого действия, он просто сильнее сжимал ее в своих руках, вынуждая выгибаться навстречу ласкам. Мартинез не желающий уступать ему ни в чем, быстро присоединялся к ним на полу, помогая Дэрилу избавлять Нейти от одежды, как будто он и сам бы не справился, но охотник терпеливо сдерживался, понимая, что так будет всегда.
Раскрываясь в руках своих мужчин, она поддавалась им, разрешала любые их фантазии, и всегда была готова на новые свершения.
Еще никогда в день рожденья у него Диксона не было девушки. Никто не проявлял по отношению к нему такой заботы. От тех подарков, что иногда ему доставались от брата, охотника, лишь передергивало, и он кривился от прошлых воспоминаний. Провонявшие сигаретами и дешевым алкоголем шлюхи, никак не соответствовали действительным желаниям восемнадцатилетнего мальчишки, который стойко принимал эти дары, за неимением альтернативы. Ведь все одноклассницы не важно, как выглядящие, посматривали в его сторону с опаской, уверенные, что от семьи Диксонов кроме как беды, больше ничего ждать не стоит.
Дэрил не считал себя привлекательным, не смотря на все заверения Мэрла в том, что он смазлив как девчонка, и будь он чуть более мужиком, смог бы завоевать любую бабу. Ему не нужна была любая. Нужна была та, чья улыбка заставила бы сердце согреться, а чей взгляд не говорил бы, что он моральный урод не заслуживающий любви. Нейти даже в момент злости на него и горькой обиды, все равно смотрела с обожанием и теплотой.
Согревая вечерами ее ладошки в своих руках, он знал, что с ней он готов провести остаток жизни, выделенной ему на этой никчемной земле. Уже не так боясь прикосновений к себе и не отказываясь от нее свернувшейся у него на коленях, он вдыхал ее запах, успокаиваясь и разрешая ей чуть больше, чем он, когда-либо мог себе позволить.
Находящийся рядом Цезарь не давал забыть о себе ни на минуту: шутя, заигрывая с Нейти, шумя на весь дом, когда что-то искал, и всегда, всегда, заставляя и охотника, и девушку обращать на себя внимание. Смирившись и с этим постоянно надоедающим и лезущим во все человеком, Дэрил чувствовал себя в своей тарелке. Когда отчитывал латиноса, когда подшучивал над ним, и каждый раз, когда обещал ему, что он останется без ужина или будет выдворен из общей спальни за какой-нибудь проступок.