— Ты ведь понимаешь, что послал их на смерть? — нахмурился король.
— Конечно, и они это понимают. Но они с детства усвоили: благородная смерть лучше бесчестной жизни.
— Ради чего все это? Они не остановят ее.
— Они выиграют мне время, — отрезал Мирамар. — Моя сила восстанавливается. Поэтому они своей кровью заплатят за время, которое мог подарить мне ты!
Вряд ли он действительно верил, что это возможно. Корнелиус достаточно знал о магии, чтобы понять: сила Мирамара если и восстанавливается, то очень медленно. Ему нужен сезон, а то и два, чтобы прийти в себя, а не те жалкие мгновения, что выиграют ему молодые маги. Он, глава королевской стражи, был слишком умен, чтобы не понимать этого, и сейчас им, скорее всего, двигало чистое упрямство.
А может, он настолько боялся смерти, идущей за ним по пятам, что готов был делать что угодно, лишь бы отвлечься, не думать о ней.
— Почему бы тебе не сбежать? — поинтересовался Корнелиус. — Зачем ты здесь?
— Может, я и отступлю, но на это еще будет время — мои ученики продержатся дольше, чем ты можешь предположить. Наш прошлый разговор остался незавершенным, и мне хотелось это исправить.
Это был не тот Мирамар Антер, к которому король привык за много лет. Однако Корнелиус вдруг понял, что совсем не удивлен такой переменой — напротив, ему казалось, что только сейчас он увидел истинную сущность своего советника, о которой давно уже догадывался.
— И чего ты ждешь от этого разговора?
— Правды, — отозвался Мирамар. — Которую должен понять ты. А ты, вижу, от этого далек, раз позволяешь себе обращаться ко мне так, будто это ты что-то решаешь. Все эти «ваше величество» и «мой господин» — просто слова, которые принято произносить. Когда я прихожу к тебе просить об одолжении, ты должен воспринимать это как приказ, а не думать, что ты имеешь право отказать мне.
Корнелиус почувствовал, как душу обожгла злость, но сдержался. Возможно, к Мирамару начала возвращаться сила, раз он ведет себя так нагло. Ее будет не достаточно, чтобы избавиться от чудовищ, но маг вполне может навредит королю и королеве, а потом сбежать, и это был бы самый нежелательный из исходов.
— Но, принимая во внимание твой возраст и избалованность, я дам тебе последний шанс исправить свои ошибки, — продолжил Мирамар.
— Чего ты хочешь?
— В этом дворце хватает твоих солдат. Вели им наступать! Пусть задержат этих выродков, и тогда мои ученики помогут нам сбежать. Мы укроемся в горах, добраться туда нелегко, это хорошее место для обороны. Там мы продержимся достаточно долго, чтобы мои силы восстановились.
Король не исключал, что Мирамар действительно собирается оставить его в живых, но уж точно не из симпатии. Кем бы ни возомнил себя этот маг, он прекрасно знал, что военные не будут его слушать, да и другие колдуны — тоже. Корнелиус был нужен ему — как ключ от всех дверей.
Нет, побег повлек бы за собой только новые смерти, и королю нужно было задержать Мирамара здесь, пока все не закончится.
— Допустим, твоя сила действительно восстановится, — сказал он. — И что? Ты не справился с этими существами, когда тебе помогали сильнейшие маги страны. Чего ты хочешь добиться в одиночку?
— Я хочу узнать имя.
— Какое еще имя?
— Имя существа, с помощью которого она победила нас, — пояснил Мирамар. — Дочь Делиора призвала хитрую магию: даже тот, кто слышит имя, не запоминает его, а может, я забыл, потому что я предназначался в жертву. Как бы то ни было, мне нужно узнать это имя, и тогда я направлю против этой твари ее же союзницу!
Имя, которое у любого может отнять жизнь? При мысли о том, что Мирамар получит такую власть, король невольно содрогнулся. Он только сейчас начал понимать, что такое настоящее чудовище.
— Это безумие, — указал он. — Ты не победишь.
— Лучше думай о том, что ты меня не остановишь. Тебе кажется, что я не понимаю, что ты делаешь? Пытаешься отвлечь меня, пока мои ученики умирают… Неплохо. Но я знаю один очень хороший способ тебя поторопить.
Он протянул руку вперед, и Донна, только что прятавшаяся за мужем, взлетела в воздух и с криком рванулась к колдуну. Когда она упала на пол перед Мирамаром, тот одним рывком за волосы поднял ее на ноги и приставил к ее горлу изогнутый нож, который обычно носил за поясом.
В темном углу зала мелькнуло что-то маленькое и быстрое, но Корнелиус не обратил на это внимания, его взгляд был прикован к пленной жене.
Похоже, сила Мирамара только-только начала восстанавливаться и пока была ничтожна. В былые времена он не стал бы опускаться до использования ритуального ножа ради угроз, он бы оставил Донну парить в воздухе, усиливая давление на нее — Корнелиус не раз видел, как он проделывал такое. Но теперь энергии мага хватило лишь на то, чтобы подтащить ее поближе.
Донне от этого было не легче. Она никогда с таким не сталкивалась, и теперь, как бы она ни старалась быть смелой, ей едва удавалось не терять сознание от страха.
— И что это должно означать? — Корнелиусу было все сложнее сдерживать свой гнев.
Движение в темных углах зала повторилось, на этот раз — в нескольких местах сразу.
— То, что я и сказал: повод поторопиться. Уж не знаю, как Ее Величеству, а мне до дрожи неудобно стоять так. Поэтому я досчитаю до пяти, а если ты к этому моменту не отдашь приказ поймать чудовищ, я перережу ей горло. Это ничего не изменит в моей судьбе, но порадует меня перед уходом.
— Послушай…
— Раз.
Мирамару было непривычно действовать вот так просто. Он, привыкший полагаться на свою огромную силу, чуть ли не впервые в жизни оказался в положении обычного человека. Он нервничал, и это чувствовалось, он не сводил с Корнелиуса глаз, и напрасно. Потому что движение возле стен было таким активным, что его уже невозможно было упустить.
— Два.
— Мирамар, это ничего не изменит!
— Три.
Донна молчала, и он гордился ею за это. Даже с расстояния целого зала Корнелиус видел, как она дрожит, как блестят ее глаза от несорвавшихся слез. Но она не просила его о помощи и не умоляла Мирамара о снисхождении, это было великим подвигом с ее стороны.
— Четыре. Ты действительно готов к этому?
— Какая разница, к чему я готов? Мои капитаны не войдут в этот зал, даже если я призову их. Все закончилось.
Корнелиус развел руки в стороны, призывая мага посмотреть на то, что их окружало, и Мирамар наконец увидел это.
Зал быстро наполняли змеи. Они пролезали в щели, пробирались в окна, вились по стенам. Маленькие и большие, темно-серые, черные, зеленые, покрытые яркими пятнами, озлобленно шипящие и гудящие погремушками на хвостах — казалось, что в зале собрались все змеи, когда-либо населявшие королевство.
Их становилось все больше, и Мирамар невольно подался в сторону от них, ближе к королю. Как будто это что-то могло изменить! С каждым мгновением их становилось все больше, и очень скоро казалось, что люди пойманы в центре змеиного клубка.
Выход из зала, впрочем, еще можно было различить среди извивающийся чешуйчатых тел, но и туда Мирамар не спешил, потому что на пороге уже стояла девушка.
Корнелиус никогда раньше не видел ее, но сразу же узнал. Просто было чувство, яркое и быстрое, как молния: это она. Это должна быть она.
Его смерть.
Девушка была высокой и стройной, очевидно сильной и при этом изящной; она чем-то напоминала королю величественную змею. Ее глаза не были человеческими, а темные волосы мерцали всеми оттенками зеленого. Ее кожа была смуглой от долгого пути, чуть обветренной, и король невольно засмотрелся на нее, пытаясь найти чешую.
Она пришла одна и она была сильной — намного сильнее Мирамара даже в лучшие его годы.
— Приветствую, — улыбнулась она. За темными губами скрывались острые клыки. — Меня зовут Антара. Я давно ждала этой встречи.