Но это будет не раньше завтрашнего дня, а пока легкое деревянное судно неслось вперед сквозь пустыню. Если бы на их пути попались купцы с сопровождением, они бы наверняка удивились такому покорному ветру. Однако возле самой границы никто не держался, самые отчаянные путешественники прорывались в Синх-Атэ напрямую, чтобы побыстрее преодолеть территорию вечного жара.
— Каридан?
Он полуобернулся, хотя и так знал, что за спиной у него стоит Марана.
— О, ты решила выбраться из своей норки? — усмехнулся он. — Хвалю.
Она сама вызвалась путешествовать с ними, но чувствовалось, что она до сих пор всех боится — даже Айви и Эсме, хотя безобидней созданий не придумаешь! Что же будет, когда она познакомится с Антарой?
Впрочем, Каридан не исключал, что она боится не их, а за них. Марана убила единственного человека, который был ей дорог. Такое не проходит бесследно.
К нему она относилась иначе, потому что знала, что не сможет ему навредить. Каридан подозревал, что для Итерниала и Антары она тоже безвредна, а значит, и для Айви. Но говорить ей об этом он не стал, потому что чувствовал: она все равно ему не поверит. Ей нужно лично убедиться в этом, а она не решится даже попробовать.
С ним все получилось само собой, и Каридан надеялся, что ей от этого легче. Раньше-то она верила, что никогда не сможет посмотреть в глаза другому человеку, не превращая его в соляной холмик!
— Я хотела у тебя кое-что попросить, но не знаю, насколько это будет правильно, — нервно улыбнулась Марана.
— А ты попроси, тогда вместе и решим.
Она все равно выдержала паузу, а потом выпалила:
— Я бы хотела снять повязку и разговаривать с тобой, глядя тебе в глаза! Но я не знаю, как много энергии у тебя это отнимет, я не хочу, чтобы ты уставал…
— Даже не начинай, — прервал ее Каридан. — Ты ведь понятия не имеешь, о чем говоришь, правда?
— Ну… если честно, нет.
— Тогда просто верь мне: ты можешь смотреть на меня сколько угодно, это никак мне не навредит. Металл в моем теле сам впитывает магию, это от меня даже не зависит. Эта энергия не исчезает, она переходит ко мне. Видишь? Мне это даже на пользу.
Она все равно медлила, и Каридан понял, что ее нужно немного подтолкнуть. Он полностью развернулся к ней и осторожно снял повязку с ее лица. Когда ткань соскользнула с ее пепельной кожи, он обнаружил, что Марана жмурится.
— Хватит уже, — укоризненно заметил Каридан. — Ничего не случится.
— А если случится?
— Тогда ты сама себя загрызешь от вины раньше, чем до тебя доберутся мои друзья. Но ничего не случится.
Она улыбнулась, осторожно открыла один глаз, затем — второй. Конечно же, ничего не случилось, Каридан даже не чувствовал направленной на него магии. Судя по восторгу на лице Мараны, для нее это было чудом. Он же размышлял о том, что наверняка принял бы ее за слепую, если бы не знал о ее силах, — только у слепых он видел такие мутные, затянутые пленкой глаза.
— Спасибо, — прошептала она. — Это много значит для меня.
— Не стоит благодарности, мне не сложно.
— Ты выглядишь печальным…
— Мне не слишком весело.
— Как и всем здесь, по-моему.
В охоте на магов не могло быть ничего веселого, тут она права. Но Каридан, в отличие от своих спутников, не был уверен, что поступает правильно. Антара кипела ненавистью к этим магам, у нее были все основания мстить им. Итерниал последовал бы за ней куда угодно, нарушил любые законы, ему все равно, кого убивать. Анэко — дитя охоты, это в ее крови, да и магов она не слишком любит. Эсме настроена не так решительно, но и не возражает, если станет слишком страшно, она просто отсидится в стороне.
Так что все сводилось к Каридану. Он умел убивать, хотя и не находил в этом удовольствия, — на Ариоре он уничтожил немало магических форм жизни. Но тут — другое: маги, убившие Тересию, выполняли приказ короля, они верили, что защищают свою страну. Каридан считал, что они не имели права использовать чужую жизнь ради таких целей, честная победа не достигается такой ценой. Но достаточно ли его мнения для смертного приговора?
Когда он уплывал с Ариоры, он надеялся, что решение придет само собой. Но вот они приближались к первым жертвам, а в его душе до сих пор не было покоя.
— Я не уверен, что смогу убить братьев Аншах, — признал он. — Когда-то я и сам служил королю, как они. Я знаю, что такое верность. Я не могу поверить, что они — законченные преступники.
Обо всем этом ему хотелось поговорить с Айви, но он не мог — не хотел, чтобы Антара усомнилась в нем. Приходилось довольствоваться Мараной.
А она неожиданно поняла его:
— Я думаю о том же — с тех пор, как ступила на этот корабль.
— В твоем случае это как раз нормально, ты ведь едва знаешь нас. Не лучшее это знакомство, когда мы сразу пытаемся привлечь тебя к убийству!
— Вы ни к чему меня не привлекаете, — возразила ясновидящая. — Я сама захотела пойти с вами. Что угодно, лишь бы не свихнуться в этой пещере! Но эти маги, братья Аншах… Я знаю, что мы несем им смерть, и это так… странно.
— Ты хотела сказать «чудовищно»?
— Что хотела, то и сказала. Странно. Итерниал говорит, что они заслуживают этого, остальные с ним согласны. Я вот думаю: как должны выглядеть те, кто заслуживает смерти? Что это за монстры такие в человеческом обличье? Поэтому я попыталась выйти с ними на связь.
— Как это? — насторожился Каридан. — Тебя же засекут!
— Мою магию невозможно засечь. Да и потом, я не говорю с ними, я заглядываю в их прошлое. А в прошлом их самих больше нет, поэтому все в порядке.
Это и правда было не так рискованно. Успокоившись, Каридан спросил:
— И как, получилось что-нибудь?
— Да и нет, — нахмурилась Марана. — Получилось не то, чего я ожидала… Хотя я никогда раньше такого не делала, так что мне вообще не следовало ожидать.
— Не уверен, что понимаю тебя.
— Чтобы заглянуть в жизнь человека, в прошлое или будущее, мне нужно очень хорошо знать его, или коснуться его, или коснуться того, кого он касался хоть раз в жизни, — такие правила. Так работает моя магия. Я смогла найти братьев Аншах только благодаря той девушке…
— Антаре, — подсказал Каридан.
— Да, Антаре… Я все время путаю их с Айви.
— Не ты одна. А сейчас тебя, получается, ничто не связывает с братьями Аншах?
— Кроме того, что я однажды касалась их жизней, когда искала их, — кивнула Марана. — Теперь, получается, я двигаюсь вслепую, как человек, который пытается найти выход из лабиринта. Даже если ты был в лабиринте, все такое одинаковое, что запомнить невозможно! Но я пыталась. Знаешь, мне кажется, что слияние с триггом увеличило мой дар, я понадеялась на это, а получилось что-то странное… Я не вижу братьев Аншах, но вижу что-то другое, и мне кажется, что это связано с ними.
— Что ты видишь?
— Маленького мальчика, — задумчиво произнесла Марана. Ее мутные белесые глаза были устремлены куда-то далеко, за пределы пустыни.
— Опиши мне его.
— Ему, наверно, лет шесть-семь… Он худой и очень бледный, но это человеческая светлая кожа, не такая, как у меня, и он не болен. У него черный волосы и голубые глаза. Он… Ему очень больно, Каридан.
— Почему ему больно?
Каридану уже доводилось говорить с магами, впадавшими в транс. Правда, они не были ясновидящими, и он не знал, что именно происходит с Мараной. Но он решил действовать так же, как и тогда: говорить с ней спокойно, тихо, и этого будет достаточно.
— У него изранены руки, — пояснила Марана. — Под ногтями тонкие деревянные щепки… Они вогнаны в пальцы так глубоко, что ногтевые пластины залиты кровью. Это небольшая травма, но она доставляет ему чудовищную боль. И он не связан, Каридан! Он добровольно это терпит, добровольно страдает… Семь пальцев на руках уже изуродованы, а кто-то вгоняет ему под ноготь новую щепку. Я не вижу лица этого человека, но он взрослый, это точно, а перед ним — маленький мальчик… Я не понимаю, кто может сотворить такое!