А он знал много способов убийства — в этом с боевым магом не сравнится никто. Он сжигал своих противников огнем, насаживал их на черные от копоти ветви деревьев, разрывал их на части, заживо закапывал в землю. Он мог бы уничтожить их одним щелчком пальцев, но какой от этого толк? Чем ему тогда заниматься остаток дня? Нет, раз уж он нашел себе забаву, следовало насладиться ей сполна, ведь никогда не знаешь, будет ли следующая: мятежных магов в стране осталось не так уж много.
Когда они только пересеклись в этом лесу, все казалось предрешенным. Он один против отряда из двадцати человек — сразу же понятно, чьей будет победа! Вот только Тайрис-Ли мгновенно почувствовал, что почти все эти маги обладают незначительным даром, только нескольким достался средний уровень. Таких колдунов могло быть хоть сто, они все равно не справились бы с ним.
Поэтому он только сделал вид, что столкнулся с ними случайно. Он шел к ним через весь лес, ему здесь ничего не было нужно, кроме как убить их. Нет, он мог бы доставить их на королевский суд живыми, но это было еще менее весело, чем убить их одним ударом.
Поначалу они еще надеялись победить и даже удивлялись, когда он убивал их. Они кричали что-то о тех сомнительных идеях, за которые сражались. Тайрис-Ли не слушал, он давно уже усвоил: идеи имеют значение, лишь когда у тебя есть сила. А если ее нет, ты можешь болтать о чем угодно, ты все равно останешься жалким неудачником.
Под конец маги даже не говорили с ним, лишь смотрели с ненавистью и сопротивлялись из последних сил. Похоже, им очень уж хотелось умереть именно в бою, и это устраивало обе стороны.
Когда на него перестали нападать, Тайрис-Ли заставил лесной огонь погаснуть и разочарованно огляделся по сторонам. Достойных противников он так и не нашел, его окружали лишь изувеченные тела и пропитанная кровью земля.
Кто вообще назвал этих мятежников серьезной угрозой?
В уголке его зрения, на самой границе, мелькнуло движение. Тайрис-Ли с надеждой повернулся туда, но это был не очередной мятежный маг. Прямо у него на глазах сожженные ветви восстанавливались, пушились свежей хвоей, покрывались листьями. Мертвые люди так и остались висеть на ветвях, теперь украшенных зеленью.
Тайрис-Ли этого не делал. Мог бы, но не хотел. Однако он понимал, какая сила нужна для такого быстрого восстановления леса — и для того, чтобы подкрасться к нему незаметно.
— Что тебе надо? — раздраженно поинтересовался он.
Элетер Ди Сомриссо вышел из укрытия густого кустарника. За те годы, что маги не виделись, он почти не изменился: все тот же коренастый коротышка, смуглый, черноволосый и черноглазый. Многие почему-то называли его добродушным малым, но Тайрис-Ли никогда не позволял себе так заблуждаться.
Впрочем, это не означало, что он боялся Элетера — он вообще никого не боялся. Просто он знал, с кем нужно быть осторожным, кто заслуживает гораздо большего уважения, чем целый отряд боевых магов.
— Ты, похоже, неплохо порезвился здесь, — заметил Элетер, оглядываясь по сторонам. — Все еще балуешься насилием?
— А ты все еще притворяешься, что это не весело?
— Я нахожу радость в совсем других вещах.
Тайрис-Ли подозревал, что если бы они однажды схлестнулись, он, боевой маг, победил бы. Но это была бы на редкость неприятная драка.
— Например, в преследовании других королевских магов, — хмыкнул Тайрис-Ли. — Ты так и не сказал, зачем ты здесь.
— Возможно, мы столкнулись случайно.
— Ага, так же случайно, как я с этими недоумками, — Тайрис-Ли небрежно указал на останки мятежного мага. — Чего ты хочешь? Когда ты приходишь, ты всегда чего-нибудь хочешь.
— На этот раз дело не во мне. Меня прислал Мирамар Антер, он хочет тебя видеть.
— Меня? А почему тогда этот королевский лизоблюд сам не явился? И уж тем более почему он используется тебя как гонца?
Кого-то другого столь непочтительное отношение к главному королевскому магу привело бы в ужас, но Элетер и бровью не повел.
— Потому что он устраивает общий сбор и не может гоняться за каждым.
— Я не участвую в общих сборах.
— Это связано с дочерью Делиора Сантойи.
Вот теперь Тайрис-Ли не мог просто отмахнуться. Ему не нужно было спрашивать, кто это, он и так помнил. Он не сожалел о том, что случилось, и не считал себя виноватым: боевой маг волен делать что угодно, а тем более на благо короны. Но он уже знал, что Балериано Аншах мертв, а его брат просто исчез. И если судьба Балериано его не сильно заботила, то участь Солла заставила задуматься: Тайрис-Ли терпеть не мог этого мягкотелого щенка, но признавал его силу.
Их предупреждали, что кто-то хочет мести за дочь Делиора Сантойи. И если этот кто-то был достаточно силен, чтобы уничтожить братьев Аншах, нельзя было закрывать на него глаза. Поэтому Тайрис-Ли и проводил все свои дни в странствиях, он надеялся, что создание Делиора не найдет его и нападет на тех, кто не покидает стены своих дворцов.
Он не собирался ни с кем объединяться, но и отказать Мирамару не мог.
— Чего хочет наш достопочтенный господин Антер?
— Он считает, и справедливо, что создание Делиора стало угрозой королевству и должно быть уничтожено.
— Это понятно. Но как?
— Не знаю, — пожал плечами Элетер. — Мне просто было веленой найти тебя и явиться вместе с тобой самому. Разрушение — это не по моей части, поэтому я полностью доверяю мастеру Антеру.
— И куда же он нас зовет?
— Пока — на встречу в своем доме, но, сдается мне, это будет не последнее наше путешествие. Почему бы не поехать? Ты, я вижу, все равно уже здесь закончил.
Словно в насмешку над его словами, один из магов, которых Тайрис-Ли считал мертвецами, шевельнулся. Он не попытался напасть — он был едва жив и, похоже, забыл о своих гордых речах. Теперь он стонал от боли, глядя на свои покрытые кровавыми ожогами руки.
Элетер стоял к нему ближе, поэтому он и подошел к несчастному. Тайрис-Ли не двинулся с места, с любопытством наблюдая за вторым магом. Он уже успел заметить, что раненого можно спасти, и это даже несложно, и ему было интересно, как поступит знаменитый «добряк».
Подойдя ближе, Элетер наклонился над обожженным магом. Тот поднял на него мутный взгляд и хрипло прошептал:
— Помогите…
— Все будет хорошо, — широко улыбнулся Элетер. — Я сделаю так, что боль закончится.
— Прошу…
— Сейчас, один момент.
Он выпрямился и резко ударил ногой по голове раненого с такой силой, что череп проломился под его тяжелым сапогом. Обожженное тело конвульсивно дернулось, но мятежный маг уже был мертв.
Все с той же жизнерадостной улыбкой Элетер объявил:
— Вот, теперь ему не больно!
— И не поспоришь, — хмыкнул Тайрис-Ли. — Ладно, здесь не осталось ничего интересного. Пора узнать, чего от нас хочет Мирамар.
Йергариан был городом камней, воющего ветра и пустоты. Он оказался даже более пугающим, чем представляла себе Айви.
Город был заключен в кольцо из острых гор, ограждавших его, среди прочего, и от пустыни. Впрочем, попасть за эту гряду было не так сложно: в камне были проложены довольно широкие дороги, остатки былого величия. Когда они шли через естественную границу, Айви видела несколько наблюдательных пунктов, где раньше дежурили королевские солдаты, следившие за возможным появлением разбойников из пустыни. Теперь солдат тут не было, да и разбойники давно потеряли к Йергариану интерес.
Прямо у внутренней черты гор расположились храмы, и даже сейчас, почти покинутые людьми, они были прекрасны. Айви за свою короткую жизнь видела не так уж много, но у нее была память Тересии, и она знала, что таких роскошных дворцов в королевстве мало. Все они были массивными, все тянулись к небу. Но одни оказались крепкими и мрачными, как боевая крепость, другие — изящными и ажурными, будто нарисованными в воздухе. Серый камень, красный обожженный камень, зеленый камень с черным узором — сюда, похоже, привозили все лучшее, что было в стране. Завершенные храмы украшались резьбой, мозаиками и скульптурами, поэтому теперь на путников со всех сторон смотрели забытые боги.