– Но ты здесь, – снова говорит он, засовывая руки в карманы совей серой толстовки.
– Я уже была здесь, когда ты написал.
Да что такое? Почему я честно ему отвечаю?
Ноэль поджимает нижнюю губу и цепляет ее зубами. При этом он не сводит с меня глаз.
– Могла просто уйти.
Как же он прав. Всё. Это выше моих сил.
– Пока, – говорю я и разворачиваюсь. Но уже через секунду понимаю, как нелепо и глупо это выглядит.
До меня доносится смех Ноэля и приближающиеся шаги.
– Стой.
Я останавливаюсь и вновь поворачиваюсь к нему.
– Тебе никто не говорил, что ты ненормальная? – интересуется он таким тоном, словно спрашивает «тебе никто не говорил, что ты забавная?»
Тут даже разозлиться сложно.
Чего я собственно не делаю и снова (снова!) честно отвечаю:
– Много раз.
Улыбка Ноэля на какой-то миг исчезает, но он мгновенно цепляет другую. Еще мне незнакомую. Сколько у него вообще в арсенале таких вот улыбок? Он думает, что хоть одна на меня подействует?
Ладно, пусть думает.
Он меняет позу, вынув руки из карманов и указав за свою спину.
– Так ты готова полетать в космосе?
Я качаю головой, нахмурившись.
– Нет, только не это.
Он играет бровями.
– А ты трусишка. Боязнь высоты?
Я его сейчас ударю.
– Просто давай займемся чем-нибудь другим, – вздыхаю я. – Разве сложно?
– Еще и нетерпеливая, – тоже вздыхает он. – Так чего же ты хочешь?
Я на несколько секунд задумываюсь. Чем можно заняться с парнем, который тебя раздражает и который явно неискренен в своих желаниях провести с тобой время?
Нужно, чтобы ему с трудом удавалось держаться. Чтобы вся его спесь слетела к чертям, и он сказал «да нахрен, это того не стоит». Тогда я буду счастлива и вполне себе удовлетворена. Пусть знает, что быть объектом спора не самое приятное чувство.
Я улыбаюсь, и глаза Ноэля расширяются. Мне даже нравится, как легко заставить его удивляться. Он обычный парень. Не самый умный, раз ввязался во все это.
– У меня есть идея. Идем?
Кивком головы я указываю в сторону и делаю пару шагов. Все еще сохраняя на лице удивление, Ноэль кивает и идет за мной.
7
– Мы просто будем есть? – Ноэль забирается в кабинку следом за мной и садится на скрипучий виниловый диванчик напротив.
Кивнув, я открываю довольно объемное меню, принесенное нам официанткой, и принимаюсь водить пальцем по ламинированной бумаге.
– Что ты хочешь? Я хочу гамбургер и картошку фри. А еще курочку и наггетсы. Ой, может лучше крылышки под кисло-сладким соусом? На десерт я хочу вот это ванильное мороженое. Что будем пить?
Глаза Ноэля округляются. Я уже говорила, как легко читаются эмоции на его лице.
– Боже, Маккензи, ты собираешься все это съесть?
Я бросаю на него обиженный взгляд.
– А что?
Он пожимает плечами и берет в руки свое меню.
– Это явно слишком много для тебя.
Я прищуриваю глаза.
– Что ты имеешь в виду?
От меня не ускользает его легкая неуверенность с ответом. Парень явно такого не ожидал.
– Тебя не устраивает, что я много ем? Это не много. Я хочу есть.
– Хорошо-хорошо, – сдается он. – Как скажешь. Но я думал, мы все же покатаемся на аттракционах.
– Определенно нет, – заключаю я, отложив меню. – Хочешь, чтобы меня стошнило?
– Нет, – слишком быстро отвечает он, сделав такое лицо, от которого меня так и подталкивает рассмеяться. Но тогда меня точно раскусят.
Моя главная задача: оставаться до конца серьезной и невозмутимой.
– Еще я хочу яблоки в сахаре. Или пиццу, – говоря это, я смотрю в сторону, но краем глаза замечаю вытянутое лицо Ноэля.
Он пытается что-то спросить, но не делает этого. А еще он явно всматривается в мое лицо, чтобы найти там признаки сарказма.
Он их не найдет.
Услышав вздох, я никак на это не реагирую, так как к нам подходит официантка, и я делаю самый большой заказ, который когда-либо делала. У меня неприятно сжимается желудок, когда я понимаю, что мне придется все это съесть. Я сама начала это, так что уже поздно идти на попятную.
Когда официантка уходит, Ноэль прочищает горло и ставит локти на стол, сложив ладони домиком и закрыв ими часть своего лица.
– Чем еще ты занимаешься, помимо того, как злишься, покоряешь роллердром и пожираешь нереальное количество еды.
Мне бы стоило разозлиться. Ну или хотя бы должно возникнуть неприятное чувство. Наверное. Но он спросил это таким веселым и непринужденным тоном, что даже я не могу заставить себя обидеться.