– Смешно.
Она улыбается и, наклонившись, целует меня в щеку.
– Да ты буквально провоняла.
Обожаю Аманду. Она просто невозможно-чертовски-отвратительно классная. И я еще никому не сказала, что устроилась на работу. Уже три дня я официальный работник «Ваша пицца». У меня не очень получается: посетители злятся на мою нерасторопность, но я стараюсь. К тому же, ребята мне помогают.
Не знаю, почему я не говорю Аманде или дяде. Это не является таким уж и секретом, ведь я не собираюсь сбегать. Основной целью этой работы вообще являются не деньги.
После сегодняшней смены я пришла в «Роджер Плэйс», потому что меня буквально заставили. Моим дражайшим родственникам вдруг приспичило посмотреть игру «Росомах».
Эта франшиза моему дяде не принадлежит, но для «Росомах» «Роджер Плэйс» тоже является домашней ареной, родным льдом, как и для «Эдмонтона», которым владеет мой дядя. Это лучшая юниорская лига в стране, точнее одна из трех, и наибольший процент наших хоккеистов начинали именно в этих самых лигах.
Я бывала на играх «Росомах» по той же самой причине, что сижу здесь и сейчас, но без особого энтузиазма. Потому что как мне кажется, НХЛ круче. Ну конечно круче, потому что это лучшая лига в мире.
Но я признаюсь, что юниорские матчи практически ничем не уступают. Арена переполнена, потому что в Эдмонтон приехали «Калгари Бэдмен, а их противостояния с «Росомахами» всегда эпичные. Каждая собака в городе об этом знает. Повсюду мельтешат футболки с номерами этих мелких высокомерных хоккеистов, которые считают, что уже проложили себе путь в НХЛ. Маскот клуба – естественно росомаха – в красно-синих цветах команды катается по льду, призывая болельщиков сегодня не молчать. Высокий бурый талисман вызывает у меня легкую ухмылку, эта росомаха похожа на медведя.
Как только на льду появляется команда, атмосфера меняется. Так бывает всегда. Парни выкатываются на лед, а болельщики разом подрываются со своих мест.
Мы сидим в вип-зоне над четвертым сектором и вид отсюда потрясающий. Есть что-то захватывающее в том, что происходит прямо здесь и прямо сейчас. Да, я говорила, что ненавижу хоккей, но на это у меня нет никаких оснований. К тому же нельзя верить всему тому, что я говорю.
Я замечаю Ноэля под номером 15 и на какое-то время задерживаю на нем свой взгляд. Казалось бы, с нашей последней встречи никаких изменений не произошло, на нем просто появилась хоккейная экипировка и всего-то. Но. То, как он раскатывается, как сосредоточено смотрит на куб и на свою команду, превращает его в совершенно другого парня. Сейчас он явно не тот, кто ухмылялся, глядя на меня, заявляя, что раскусил. Ноэль держит клюшку так, будто дороже для него больше ничего не существует. Имея в своем арсенале «хоккейных» родственников, я способна определить, что именно этот спорт представляет для человека. Так вот, для Ноэля – это его жизнь.
К тому времени как начинается гимн, к нам с Амандой присоединяется дядя и еще несколько мужчин, это и менеджеры, и директор и кто-то еще, я без понятия и вообще меня это мало волнует. Дядя Дастин щиплет меня за щеку и сосредотачивается на игре, которая вот-вот стартует. На видео-кубе начинает отсчет первая двадцатиминутка, на стартовое вбрасывание становятся два капитана обеих команд.
«Росомахи» вбрасывание выигрывают. Кэп отдает передачу защитнику, который откатывается назад и передает шайбу нападающему. Через несколько минут на льду появляется второе звено, в котором играет Ноэль. Он тут же устремляется к шайбе и несется в чужую зону. В какой-то момент его здорово припечатывают к борту, и он падает на лед. Внезапно я осознаю, что подскакиваю с места, чтобы яснее разглядеть его лежащего на льду.
– Грязный прием, – сквозь зубы произносит дядя Дастин.
Ноэль как ни в чем не бывало, уже через пару секунд оказывается твердо стоящем на коньках, и я возвращаю свою задницу в удобное кресло. Аманда бросает на меня, скорее не вопросительный, но весьма заинтересованный взгляд. Я оставляю это без комментариев. Сама не понимаю своей реакции. Просто игра меня действительно захватила. Боже, я такая лицемерка.
Пока я раздумываю над своими не лучшими качествами, по арене проносится рев и звук сирены. Ворота соперника горят красным. Ноэль несется по льду, задрав одну ногу. На него тут же набрасываются остальные «росомахи». По арене проносится гвалт, а именно характерное рычание. Так болельщики поддерживают команду, имитируя хищников. Звучит впечатляюще.
– Ноэль Хейз, – за невообразимым шумом я слышу рядом голос директора. – Был задрафтован этим летом, играл… – остальное я не слышу.