– Привет. Добро пожаловать в «Ваша пицца».
– Привет. – Я смотрю по сторонам. – Если честно, я здесь не для того, чтобы поесть.
Парень смотрит на меня, хлопая глазами, в брови поблескивает пирсинг. Внезапно на его лице появляется узнавание.
– Ты к Маккензи. – Это даже не вопрос.
Я киваю. Он видел меня тогда на парковке.
Колби (его имя написано на бейджике) широко улыбается. Он показывает мне ближайшую кабинку.
– Садись. Она здесь. Сейчас позову.
– Спасибо, чувак.
Я забираюсь в кабинку и усаживаюсь в углу. Она меня точно пошлет. Потому что это то, что она от меня в принципе и ждала, и то, чего я в принципе, пытался ей доказать, что меня не волнует.
Но ситуация критическая. Я понимаю, что то, что я собираюсь попросить у Маккензи, не сделает автоматически нашу команду непобедимой. Но даст какую-то надежду, черт возьми. Возможно, кто-то соберет свои яйца в кулак и ринется в бой.
Как пафосно это звучит.
Когда она подходит, я немного сжимаюсь. Маккензи выглядит как обычно. То есть потрясающе. Ее светло-каштановые волосы собраны в высокий хвост. На ней черная футболка и джинсовые шорты, поверх которых завязан оранжевый фартук. На ногах того же цвета яркие кроссовки на высокой платформе.
– Что ты здесь делаешь? – без приветствий спрашивает она.
Типичная Маккензи.
– Привет, – тупо говорю я.
Она смотрит по сторонам, затем снова на меня.
– Я не отвечала, потому что не было времени.
– Я здесь не поэтому.
И это правда.
Взгляд Маккензи становится заинтересованным. Слегка прищурившись, она снова смотрит в сторону бара, а затем садится напротив меня.
– Что такое?
Тон ее голоса прежний, но в нем слышно что-то еще. Я конечно не назвал бы это сочувствием, но возможно, что-то отдаленно напоминающее. Ведь весь мой вид демонстрирует отчаяние. Я не умею скрывать эмоции, как бы ни старался. А отчаяние вызвано больше тем, за чем я здесь.
Сейчас она меня пошлет, – в сотый раз напоминаю себе.
– Мне нужна твоя помощь, – начинаю я.
Взглянув в темные глаза Маккензи, я вижу в них недоумение, медленно и очень медленно перетекающее в ярость. Словно она уже все поняла.
– Чего ты хочешь? – стальным голосом спрашивает она.
– Мы оба знаем, что Сэм Коффи твой брат. Я просматривал его профиль и увидел тебя на его фотографиях, – говорю я.
Маккензи готова испепелить меня в этот момент. Она резко поднимается на ноги.
– Уходи.
– Просто выслушай меня…
– Уходи.
Мы смотрим друг на друга. Она с ненавистью, я с отчаянием.
– Я не пытаюсь тебя использовать. Маккензи, неужели у тебя нет друзей, которым иногда бывает помощь, а ты им помогаешь?
Она мрачно смеется, качнув головой.
– Как ты ловко это все припудриваешь сладкими речами.
Я провожу ладонью по лицу и вздыхаю.
– Ты даже не выслушала.
– Я знаю, о чем ты меня попросишь.
– Уверена? – бросаю вызов я. – Если бы мне нужно было что-то крупное, я бы обрабатывал тебя подольше.
От этих слов она пронзает меня очередным взглядом.
– Обрабатывал меня?
– Мне ничего от тебя не нужно.
Она удивленно приподнимает брови.
– Я думала, ты здесь как раз именно за этим.
– Мне нужна твоя помощь. Люди так поступают, иногда помогают другим. Пожалуйста, выслушай меня.
Что-то в моем голосе расслабляет ее. Я понимаю, почему она мне не верит. Я знал, что так будет, хотя и думал, что будет намного хуже.
Несколько секунд Маккензи колеблется.
– Я слушаю. Только быстро.
22
Сегодня мы играем с «Рысями» из Принс-Джорджа. Их положение лучше нашего, и они чувствуют себя уверенно. После серии выездных игр в прошлом месяце, в этом мы в основном играем дома. На домашней арене всегда играть легче.
Но кому бы лед не принадлежал, победитель зависит не от этого. Это почти середина сезона. Проигрывая, мы спускаемся вниз по турнирной таблице и теряем шансы попасть в плей-офф. Я этого не перенесу в свой первый год в западной лиге.
В раздевалке напряженное молчание. Кто-то слушает музыку, кто-то просто играет в телефоне, кто-то сосредоточенно смотрит в пол, как это делаю я. Я смотрю на острые лезвия своих заточенных коньков. На мне лишь часть формы. Сцепив пальцы, я опускаюсь ниже, и темные пряди моих волос падают на лоб. Я давно не стриг волосы.
Сосредоточенность перед игрой – самое важное для меня. Я концентрируюсь лишь на одном, пытаясь выбросить из головы все остальное.
Внезапно в раздевалке становится так тихо, что я начинаю слышать биение собственного сердца. Движение со стороны привлекает мое внимание. Эндрю тычет Чейза, который с закрытыми глазами слушает музыку. Открыв глаза, Чейз моргает несколько раз. Наушники сами вываливаются из его ушей.