Этот мужчина, похоже, рассматривает мои желания, мое удовольствие как главное событие. И меня вдруг охватило желание продвинуть его как можно дальше. Проблема в том, что я не знаю, как озвучить свои желания. Я не знаю, о чем просить. Я никогда раньше не оказывалась в ситуации, когда чувствовала, что могу это сделать.
Кажется, он видит мою нерешительность. Он подходит ко мне и снова останавливается на расстоянии вытянутой руки, глядя на меня сверху вниз, его темно-синие глаза не читаются за маской.
— Что случилось, голубка? — Бормочет он, и я тяжело сглатываю, желая выпить еще.
— Я… — Я отчаянно думаю, как объяснить, как много я должна сказать, и больше всего на свете мне хотелось бы быть человеком, который мог бы броситься в это с головой, без лишних колебаний. Мне предлагают все то, что, как мне казалось, не может быть реальным, а мои собственные тревоги готовы все испортить.
Я не хочу позволить этому случиться.
Он слегка наклоняет голову, изучая меня из-за маски. Я вдруг очень благодарна за свою собственную — с ней я чувствую себя менее открытой, менее уязвимой. Она не дает ему прочесть все эмоции на моем лице, так же, как и я не могу полностью прочесть его.
— Ты пришла сюда не просто так, — спокойно говорит он. — Я не думаю, что это только ради удовольствия, иначе ты бы уже сказала мне, что тебе от меня нужно.
— Чего ты хочешь? — Это самый смелый вопрос, который я задала за весь вечер, но он только усмехается.
— Я хочу твоего удовольствия. — Он снова поднимает руку и проводит кончиком пальца в перчатке по моей нижней губе — то самое движение, от которого по позвоночнику снова пробегает дрожь. — Я хочу узнать, какова ты на вкус, голубка. Твой рот — или ниже, если ты не хочешь, чтобы я тебя поцеловал. Я хочу узнать звук твоих стонов, когда ты кончаешь. Я…
— Я не кончаю. — Я проговорилась, и он нахмурился. — Не всегда, я имею в виду, — поправляю я. Было несколько раз с Нейтом. Но это было редко. Настолько редко, что я могу пересчитать их по пальцам одной руки. — Обычно просто, когда я одна.
В его взгляде что-то теплеет при упоминании о том, что я прикасаюсь к себе.
— Я бы хотел на это посмотреть, — пробормотал он. — Как ты заставляешь себя кончать. Но я бы предпочел научить тебя, каково это, когда мужчина, знающий свое дело, доводит тебя до оргазма. Или даже нескольких. — Добавляет он, и на его губах снова появляется лукавая улыбка, а я смотрю на него.
— Не думаю, что это возможно.
— О, это возможно. — Его голос полон уверенности, когда он делает еще один шаг ко мне, и я отступаю назад, мой пульс внезапно учащается. — Я могу заставить тебя кончить не один раз, голубка, обещаю тебе.
— Я… — Я облизываю губы, и его взгляд мгновенно снова фиксируется на моем рте.
— Значит, ты здесь, потому что тобой пренебрегли. — Улыбка превращается в нечто большее, чем ухмылка. — Теперь я ближе к истине?
— Я здесь, потому что мой бывший мне изменил.
В тот момент, когда это прозвучало, мое лицо раскалилось. Я не ожидала, что скажу это. Я не собиралась просто проболтаться, но мужчина передо мной застыл на месте, его улыбка померкла.
— Тебе кто-то изменил? — Он говорит это с полным неверием, как будто такое невозможно представить.
— Не думаю, что в это так уж трудно поверить, — неловко пробормотала я. — Я не настолько увлекательна.
Он делает еще один шаг вперед, его темные глаза смотрят на меня так пристально, что я застываю на месте. Его пальцы в перчатках захватывают мой подбородок, а большой палец касается нижней губы. Он больше нигде не прикасается ко мне, но я чувствую, как жар, скопившийся в моем животе, опускается ниже. Я мокрая, только от его прикосновения к моей губе, и ахаю от прикосновения кожи к моей коже.
— Я не знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понять, правда ли это, — пробормотал он. — Но я вижу, что ты красивая. Милая. Невинная. И никто не должен причинять тебе такую боль.
Я поднимаю на него глаза, застыв от жара в его темно-синих глазах, от того, как он смотрит на меня из-за маски. Никто никогда не смотрел на меня так раньше. Никто никогда не заставлял меня чувствовать себя такой желанной только взглядом и простым прикосновением.
Это опьяняет.