Продвижение в узких, запутанных переулках шло медленно, но за пятнадцать минут никаких признаков противника мы не обнаружили. Вокруг стояла напряжённая тишина, которую нарушали лишь скрежет покосившихся зданий и тихий, заунывный свист лёгкого ветерка. Однако я чётко осознавал, что неприятелю известно о нашем приближении. Он явно нас ждал, организовав засаду.
Мы прошли, а точнее, пробрались сквозь завалы одного квартала, не встретив никакого сопротивления. Нас окружали полуразвалившиеся здания, путь преграждали груды обломков из бетона и стекла. До цели оставалось всего двести метров — я уже видел маячившее впереди строение в сорок этажей, некогда служившее головным офисом брокерской компании «Боги Биржи».
— Головорезы, — произнёс я, стараясь говорить так, чтобы мой голос звучал как можно тише и в то же время достиг ушей всех членов отряда. — Приближаемся к «ББ», максимальная концентрация!
Не успел я договорить, как впереди, в одном из выбитых окон третьего этажа полуразвалившейся высотки, заметил промелькнувшую тень.
— Контакт!
Пулемётный стрекот разрезал гробовое умиротворение погибшего города — почти все члены подразделения нырнули в укрытие. Но один из бойцов группы «А» на доли секунды замешкался, и его тут же накрыла пулемётная очередь. Боец выронил ШВ, распростёр руки, завалился на спину, несколько раз судорожно дёрнулся и затих.
Пулемёт продолжал беспрерывный огонь по нашей позиции, не давая возможности поднять голову. В то же время я заметил движение в зданиях по флангам — нас обходили с двух сторон в стремлении зажать в огневые клещи.
— Головорезы! — крикнул я. — Нас обходят, держите фланги! Ни́кта, на тебе пулемётчик!
— Есть! — отозвалась девушка.
Я вскинул штурмовую винтовку и, едва заметив появившуюся в окне фигуру, произвёл выстрел. Прозвучал характерный щелчок — поражённый меткой пулей враг вывалился из окна и молча рухнул прямо на каменные обломки. Почти сразу из окон и трещин зданий вылезли ещё два десятка солдат противника.
Нас накрыло плотным огнём. Прежде чем бойцы моего подразделения открыли ответный огонь, трое из них были сражены и повалились на землю.
Я прижался спиной как можно плотнее к обломку бетонной плиты и производил выстрел за выстрелом, стараясь держать под контролем оба здания по флангам. Все мои пули находили свои цели — вражеские солдаты падали с простреленными головами один за другим. Тем не менее их оставалось ещё много, и они грамотно зажали нас в огневые клещи.
Требовалось сменить позицию как можно скорее на более выгодную. Однако пулемёт противника не стихал, щедро накрывая узкий переулок градом пуль, сводя любые попытки совершить манёвр на нет. Оставалось лишь надеяться, что Ни́кта сумеет снять пулемётчика в кратчайшие сроки, иначе наша миссия грозила провалиться, даже толком не начавшись.
После того как десять вражеских солдат были уничтожены ответным огнём нашего отряда, оставшиеся стали действовать более осторожно. Они заняли укрытие и принялись вести огонь на подавление короткими очередями, стараясь сильно не высовываться.
Щёлк!
Ни́кта, очевидно, сумела найти выгодную позицию для ведения прицельного огня. Едва прозвучал щелчок Грома, как пулемётная трель стихла.
— Головорезы, штурм строения по левому флангу! — отдал я команду, коротко оглядев поле боя. — Я займусь правым. Ни́кта, оставайся на позиции и обеспечь прикрытие!
— Есть!
Пятеро оставшихся от трёх групп бойцов двинулись в левое здание. Я надеялся, что их выучки хватит для успешного штурма и зачистки четырёх единиц противника в полуразрушенном строении.
В правом здании я насчитал шесть вражеских бойцов. Внимательно следя за окнами, я пригнулся как можно ниже. Стараясь оставаться за укрытием из развалин, я направился к пустой глазнице дверного проёма.
Но едва сделал десять шагов, как позади меня раздался оглушительный взрыв — я рухнул плашмя на грудь, меня тут же накрыло кусочками бетона и пылью. К счастью, броня скафандра выдержала попадание мелких осколков и серьёзных ранений не зафиксировала.
Сквозь писк в ушах я расслышал несколько щелчков снайперской винтовки. Пока я с кряхтеньем поднимался на ноги, Ни́кта старалась меня прикрыть, отстреливая появлявшихся в окнах солдат противника. Я вновь прижался спиной к куску бетонной плиты и осторожно выглянул из-за укрытия: в окне четвёртого этажа здания впереди показался вражеский боец с гранатомётом. Он меня заметил и уже наводился — счёт шёл на секунды. Я вскинул Цунами в стремлении открыть упреждающий огонь.