- Да, мы были его ближайшими родственниками и даже унаследовали квартиру. Но позвольте узнать, почему это вас интересует?
- Видите ли, дело в том, что лет двадцать назад... что я говорю, не менее двадцати пяти лет назад, в общем, очень давно моя ближайшая подруга работала вместе с паном Настермахом в одной газете. Подругу зовут Алиция Хансен...
- Пани Алиция! - вскричал громким голосом Фредя. - Пани Алиция!
- Да, Алиция. А что, вы ее знали?
- Конечно знал! Я бывал в редакции у дяди. И хотя был тогда еще совсем маленький, очень хорошо помню пани Алицию. Как она, что с ней?
От первоначальной натянутости и следа не осталось. Имя Алиции открыло мне сердца Фреди и Мариолы, через минуту мы были уже друзьями. Я обрадовалась, что пока ничего не надо придумывать, и чистосердечно рассказала об Алиции все, что знала, такой горячий интерес к ее судьбе проявили эти милые люди. Фредя до сих пор сохранил к Алиции теплые чувства и просто горел желанием сделать ей что-нибудь приятное. Это и подтолкнуло мою фантазию. Не было необходимости рассказывать о том, какая Алиция рассеянная. Этим она отличалась с малолетства, и Фредя отлично знал эту Алицину черту. Теперь же он узнал от меня, что Алиция в те стародавние времена по рассеянности потеряла в редакции какие-то бумаги: то ли планы, то ли карты. До сих пор ее мучает совесть, а тут еще недавно встретила человека, которому те бумаги принадлежали. И хотя тот человек не очень настаивает на их возвращении, вы же знаете Алицию! Она считает долгом чести разыскать их и вернуть владельцу. Поскольку же Алиция много лет проживает в Дании, вот и попросила меня, свою ближайшую подругу, попытаться эти бумаги разыскать. Походить, порасспрашивать людей, начать с пана Настермаха... Вот я и расспрашиваю, что мне стоит?
Не очень хорошо вот так, без разрешения Алиции, делать из нее кретинку, но, может, не оторвет мне голову, как-никак не для себя стараюсь...
Фредя выслушал меня сочувственно и с огорчением признался, что, хотя после дяди осталось множество бумаг, они не все сохранились. Не могу ли я уточнить, что именно за бумаги? Я уточнила - наверняка старые. И очень возможно, что карты. Карт у Фреди сохранилось порядочно, целая громадная папка. Карты из атласа или отдельные? Какого формата? И как я узнаю, те ли это, которые ищет Алиция? Может, у Алиции сохранились фотографии разыскиваемых карт, потому как тогда при газете была своя фотомастерская и они делали множество фотографий. Если есть фотография...
Услышав несколько раз "фотография", я наконец прикусила язык. Похоже, этот Фредя не так прост, и больше он узнает от меня, чем я от него. Нет, фотографии у меня нет, Алиция подробно описала карту, я должна ее так узнать. Не будет ли он столь любезен...
Фредя проявил чрезвычайную любезность и бумагами, вытянутыми из антресолей, завалил всю прихожую. Мариола ломала руки: надо было сначала стереть пыль с этой макулатуры. Много там было интересных материалов довоенный план города Варшавы, архивные снимки, туристические карты, вот, похоже, штабная немецкая карта. Я взглянула на нее внимательнее - в верхней ее половине во всей красе виднелось Хоэнвальде!
Нет, я не бросилась на нее с горящими глазами, не накинулась на нее, как хищник на добычу. Если уж я представляла Алицию идиоткой, представлю и себя, оно даже порядочнее... На карты я смотрела равнодушно, штабную карту обозвала планом, скрывая свои познания, сказала, будто что-то в этом роде, но, кажется, не то, и потребовала предъявить мне что-нибудь еще. Огорченный Фредя признался, что больше ничего нет. Все, что осталось из дядюшкиных бумаг, они держали вот тут, на антресолях, больше там ничего нет. Я взобралась на табуретку, чтобы убедиться собственными глазами - действительно, больше нет. Остались еще книги, сказал Фредя, но они стоят на полке в комнате. Нет, книги Алицию не интересовали, сказала я, ее интересовали только старые планы.
Я решила - без карты отсюда не уйду, но уж очень подозрительным стало казаться мне поведение Фреди. Как-то излишне пристально он на меня смотрел, как-то нехорошо расспрашивал... Поэтому я с большой неохотой согласилась взять карту, "на всякий случай", а то совсем неудобно - столько хлопот доставила совсем незнакомым людям. Да, вот еще, не помнит ли Фредя каких-нибудь сотрудников дяди, может, у них найдется нужная карта? Да нет, вроде не помнит. А такого Михала Латая, Алиция предполагает, у Михалека могут быть планы... Фредя надолго задумался, вспоминал. Мариола смотрела на него тупым взглядом. Наконец Фредя сказал, что такого не помнит. А как дядя умер? От инфаркта, в редакции. На этом я закончила свой визит и покинула дом Фреди, унося драгоценный трофей.
В природе ничто бесследно не пропадает. Даже редакция газеты. Во всяком случае, газеты же должны остаться!
Весь день провела я в Национальной Библиотеке за подшивками старых газет, выписывая фамилии авторов фельетонов и других материалов. Большинство этих людей переселилось уже в мир иной, ведь известно, что редкий журналист доживает до глубокой старости. Некоторые рассеялись по свету, и разыскать мне удалось только одного, зато он оказался совершенно бесценным коллекционером, из тех, которые никогда ни одной бумажонки не выбросили. Не прошло и пяти минут, как он разыскал для меня список сотрудников редакции, работавших вместе с Настермахом. И среди них наконец-то мелькнула знакомая фамилия!
Я позвонила старому другу, с которым не общалась уже добрый десяток лет, и спросила без предисловий:
- Мачек, у тебя есть брат? Что значит тридцатилетнее знакомство! Нисколько не удивившись, Мачек ответил:
- Даже два. Правда, второй двоюродный.
- И один из них журналист?
- Да, как раз этот двоюродный. А что?
- А то, что мне необходимо с ним встретиться. Поговорить надо. Отведешь меня к нему?
- Пожалуйста. А я могу присутствовать при разговоре?
- Можешь.
Брат Мачека, похоже, был наслышан обо мне и не скрывал любопытства. Я не стала томить человека и сразу сказала, что хочу поговорить с ним о Настермахе. Это чрезвычайно взволновало брата. Он не рылся в памяти, с трудом вспоминая Романа Настермаха. Нет, он помнил его прекрасно, и не только потому, что долгое время работал с ним.
- Ведь я один был с ним в его смертный час! - несколько патетически воскликнул брат Мачека. - Он при мне умер, такого не забыть! Но это случилось уже не тогда и совсем в другом месте!