Ее силуэт склоняется и молвит:
Чу: земля была безвидна и пуста.
И Тьма была над Бездною.
И сказали Мы:
«Гляньте, как Пляшет эта срань».
Затем включается невыразительный мужской голос, объявляющий «Более-менее шестьдесят минут с Мадам Психоз на YYY-109, самом большом целом числе в FM-диапазоне». Звуки кодируются и прокачиваются студентом-инженером через корпус здания и в антенну на крыше. Эту антенну, низковаттную, техзадроты со станции настроили наклоняться и крутиться, примерно как карусель-центрифугу из парка аттракционов, разбрызгивая сигнал во всех направлениях. С Акта Хунда 1966 года до э. с. низковаттные края диапазона FM – единственный участок беспроводного спектра, лицензированный для общественного вещания. Глубоководно-зеленый цвет FM-приемников по всем лабораториям и общагам кампуса и облепившим его ульям аспирантских квартир медленно тянется к центру гейзера сигнала, движется на шкалах настройки направо, – жутковато, как растения к свету, который даже не видят. Рейтинги передачи – детский лепет по сравнению с былыми вещательными стандартами доинтерлейсовской эпохи, но солидно постоянные. Спрос аудитории на Мадам Психоз был с самого начала неэластичным. Антенна, наклоненная под углом трехкилометровой пушки, вращается в размытом эллипсе – ее поворотное основание эллиптическое, потому что только такую форму смогли надыбать техзадроты. Но из-за того, что со всех сторон стеной стоят высокие здания Восточного Кембриджа, Коммершл-драйв и серьезного Центра, из долины МТИ просачивается только пара тонких ломтиков сигнала, например сквозь спортфаковый провал заброшенных полей лакросса и футбола между комплексами филологии и физики низких температур на Мемориалке, потом через румяно-фиолетовый просвет ночного неба над рекой Чарльз и далее через загруженный трафик на Сторроу-др. с другого берега Чак, так что к моменту, когда сигнал захлестывает верхний Брайтон и Энфилд, нужна антеннация едва ли не разведуровня, чтобы отфильтровать электромагнитные миазмы сотовых и межконсольных телефонных передач и электромагнитные ауры ТП, что теснят кромки FM со всех сторон. Если только, понятно, тебе не повезло иметь приемник на пике более-менее обнаженного холма в Энфилде – в данном случае ты окажешься ровнехонько на линии радиоогня YYY.
Мадам Психоз избегает многословных начал и контекстуальных филлеров. Ее час – компактный и без фигни.
Когда музыка стихает, тень поднимает сложенные листы и слегка ими шуршит, чтобы шорох бумаги отдался в эфире.
– Ожирение, – произносит она. – Ожирение с гипогонадизмом. А также патологическое ожирение. Лепроматозная лепра с львиным лицом, – инженер видит, как ее силуэт поднимает чашку, когда она делает паузу, и вспоминает о «Миллениал Физзи» в рюкзаке.
– Акромегалики и гиперкератозики. Энуретики – с этого года. Спастические кривошеики, – говорит она.
Студент-инженер, идущий на докторскую трансурановый металлург, отрабатывающий огромный гарантированный кредит на обучение, фиксирует громкость, заполняет левую сторону своего табеля учета отработанных часов и поднимается с рюкзаком на плече через трельяжную решетку межнейронных пролетов с семитскими идеограммами и вонью станка, мимо буфета, зала с бильярдом, рядов модемов и множества кабинетов по консультации студентов вокруг ростральной стороны концевой пластинки, по многоступенчатому полузаброшенному нейропути до артериально-красной пожарной двери на крыше Союза, оставив Мадам Психоз, как и предписывает стандартная рабочая процедура, наедине с ее передачей и ширмой в бестеневом холоде. Когда она в эфире, то в студии сидит в основном одна. Время от времени бывает гость, но гость обычно представляется, а потом молчит. Монологи кажутся ассоциативной импровизацией, но при этом со сложной структурой, – похоже на кошмары. Невозможно предугадать, о чем пойдет речь в конкретную ночь. Если и есть хоть какая-то отдаленно постоянная тема – это, наверное, кино и кинокартриджи. Раннее, (в основном итальянское) неореалистическое и (в основном немецкое) экспрессионистское кино пленочных времен. Новая волна – ни разу. Ура Питерсону/Брютону и Дали/Бунюэлю, но ату Дерен/Хаммида. Со страстью о самых медленных вещах Антониони и каком-то русском парне по фамилии Тарковский. Иногда Озу и Брессон. Странная привязанность к замшелой драматургии сэра Герберта Три. Эксцентричное кейловское восхищение живописцами жестокости Пекинпой, Де Пальмой, Тарантино. Решительно ядовито на тему «8У2» Феллини. Исключительно сведуще на тему авангардных пленок и аван– и апрегардных цифровых картриджей, антиконфлюэнциальном кино 61, брутализме, Найденной драме и т. д. Также весьма эрудированно об американском спорте, в частности футболе, что студенту-инженеру кажется диссонансом. Мадам принимает по одному телефонному звонку в передачу, случайно. В основном – солирует. Передача так и пролетает. Она могла бы вести и во сне, за ширмой. Иногда она кажется очень грустной. Инженеру нравится мониторить эфир на высоте, на крыше Союза, под летним солнцем и зимним ветром. Более корректное название для астматического ингалятора астматиков – «небулайзер». Специальность инженера в аспирантуре – карбонизированные транслитиевые частицы, в ядре кольца холодного синтеза они рождаются и гибнут по несколько миллиардов в секунду. Большинство литиоидов невозможно столкнуть или изучить, и существуют они, только чтобы объяснить пробелы и несообразности в уравнениях кольцевания. Однажды в прошлом году Мадам Психоз попросила студента-инженера расписать процесс преобразования порошка оксида урана в старый добрый распадающийся U-235 в домашних условиях. Затем зачитала в эфире между стихами Бараки и критикой защиты Стилера на линии секондари по схеме дабл-слот. По такой формуле мог бы сварить любой школьник, и заняла она в эфире не больше трех минут, и не включала ни одной засекреченной процедуры или прибора, который не нашелся бы в любом приличном магазине с химикатами в Бостоне, но администрацию МТИ это все равно более чем не обрадовало, т. к. хорошо известно, что МТИ с Минобороны одним миром мазаны. Ядерный рецептик стал единственным примером вербального общения студента и Мадам Психоз, не затрагивавшим настройку громкости да отмашки.