- Не трогай меня, - сказал мальчик.
Еремеев опешил и сел - там же, под кустом.
- Почему?
- Потому что я - ключ между мирами, а ты - клоун.
- Я думаю, что это тот самый мальчик, - прокашлявшись, сказал Еремеев и обернулся к Зайке. - Иди сюда, солнышко.
Мальчик посмотрел на Еремеева, потом на Зайку. Белая рубашечка его в темноте делала его похожим на маленькое бледное привидение.
- Я боюсь, - сказал он.
Зайка натянуто улыбнулась и тоже полезла под куст.
Возвращаться к "водонапорной башне" никому не хотелось, поэтому решено было идти вниз с холма. Мальчика несла на руках Зайка, а Еремеев шёл за ними, и в голове у него крутился анекдот про Винни-Пуха и Пятачка (Винни, ты чего?! А чего ты идёшь там сзади молча и всякую ерунду про меня думаешь?!).
Через пару часов дорога вывела их к тёмному васильковому полю.
- Чёрт! - выругался Еремеев, когда прямо у него из-под ног вынырнул из темноты пёс.
- Скорее, исполняющий обязанности, - оскалился тот, глядя на Зайку. - А вы, я вижу, не одни. Поставьте ребёнка на землю, и я попробую не заметить, как вы отсюда свалите.
Зайка прижала мальчика к себе покрепче, и Еремеев, которому - несмотря ни на что - их находка всё ещё по-прежнему казалась маленькой опасной гадючкой, огляделся в поисках чего-нибудь, что сошло бы за орудие в драке. Ради Зайки, исключительно ради Зайки. Но васильковое поле было огромным и сплошь васильковым - ни камней, ни палок. Ничего.
Из темноты бесшумно появился второй пёс. Навскидку каждый из них был примерно в весовой категории хорошо откормленного волкодава, и с появлением ещё одного шансы Еремеева одержать верх в драке растаяли, как... Впрочем, не было у тебя никаких шансов, сказал себе Еремеев.
- Егор Георгиевич! Егор Георгиевич!
Девочка выскочила откуда-то из-за серой пёсьей спины и показалась ему старше, чем была накануне - то ли выше, то ли худее, то ли взрослости ей придавал испуганный взлохмаченный вид. Если в субботу на пороге своей квартиры он дал бы ей максимум пять, то сейчас она тянула на все семь.
- Ромка пропал!
Шутка про потерянный миелофон с функцией хронопеленгатора застряла у Еремеева где-то на полпути к языку.
- Что? - глупо переспросил он.
- Ромка пропал! - всхлипнула девочка. - А учитель говорит, что если человек жив, он сам всё организует...
- Стоп, стоп! - сказал первый пёс. - Принц остаётся здесь. И организовывайте, что хотите.
Девочка оглянулась на него, как на назойливое насекомое, торопливо взяла Еремеева за руку, и мир исчез.
- А Зоя и мальчик? - сказа Еремеев окутавшему его туману.
- Ой! - испугался туман. - Я сейчас.
Мир качнулся, мигнул и снова проявился. Они стояли на углу Подлесной и Космонавтов, у Зайкиного дома. Метель гнала по земле колкую позёмку, а на руках у одетой в тонкий джемпер Зайки был маленький мальчик в тонкой кружевной рубашечке.
- Господи! - сказала Зайка. - А ключ у меня в куртке.
Дверь в квартиру им вскрывал дядька, мало похожий на "медвежатника", - интеллигентный, в очках и в хорошо сшитом чёрном пальто: здравствуйте, да, бывает, сейчас всё сделаем, раз, раз, готово, пятьсот - сами понимаете, одна дорога сколько стоит, да и суббота как-никак, в такую погод вообще все по домам сидят, ключей не теряют.
Дети молчали всё время, пока дверь за "интеллигентом" не закрылась.
Зайка опустила на пол маленького кружевного принца, а Еремеев вздохнул, снял ботинки и протопал в маленькую, увешанную полотенцами ванную. Он протёр запотевшее зеркало, и из этого зеркала на него уставилось хмурое небритое лицо.
- Суббота, говоришь, - сказал этому лицу Еремеев. - Раз всё вернулось на исходные позиции, значит, что-то пошло не так.
- Если бы ты притащил мне из детского сада вместо моего ребёнка чужого, я вряд ли назвала бы это исходной позицией, - откликнулась в коридоре Зайка.
- Ну, так-то они все чужие, - заметил в ответ Еремеев.
Он вымыл руки, вытер их ближайшим полотенцем и снова посмотрел в зеркало. На душе у него было гнусно и тяжело, и тяжесть эта никак не хотела отваливаться. Этой странной парочке, гуляющей между мирами, нужна была его, Еремеева, помощь, а он, Еремеев, помочь им никак не мог.
Потому что он, Еремеев, не знал, как. Погуглить, что такое архат, что ли.
Девочка бесшумно возникла на пороге ванной.
- Ромка где-то здесь, шмыгнула она носом. - Я знаю. Я чувствую. Мама говорит, что это женское - интуиция и всё такое.
Еремеев почесал трёхдневную щетину и снова посмотрел в зеркало.
- Одноклассник? - спросил у отражения девочки.
- Да, - кивнуло отражение. - И проект этот он выбирал. Давай, говорит, ну чё ты, постижение - это же такая крутая штука, в любой профессии пригодится. Мы с тобой, говорит, нос им всем утрём только так, на раз.
Еремеев отвернулся от зеркала и посмотрел на неё. Две мысли посетили его практически одновременно - о том, сколько же ей лет на самом деле, и о том, насколько это сейчас на самом деле не важно.
Вслух он так ничего и не сказал. Он отодвинул её в сторону и молча прошёл на кухню. На кухне Зайка усадила малыша за стол. Маленький принц сидел на стуле, и под его маленький королевский зад был подложен большой бордовый трёхтомник "Справочника конструктора РЭА" в общей сложности сантиметров на двадцать. Стол получился ему как раз впору, - принц сидел, сложив на стол ручки и болтая в воздухе босыми ногами.
Девочка снова возникла в дверях, на этот раз в кухню. И снова зависла в дверном проёме.
Кухня у Зайки была немногим больше, чем ванная - одному впору, а вдвоём уже тесно. Но маленькие дети смотрелись в ней куда более органично, чем в Еремеевской. Когда всё это закончится, можно будет попробовать завести своих, подумал Еремеев, и сам ужаснулся абсурдности этой мысли.
Потом они завтракали. Свой завтрак принц ел молча и аккуратно, как, наверное, и положено есть принцам, девочка тоже молча ковыряла вилкой в тарелке.
Звонок в дверь застал врасплох всех. Еремеев с Зайкой переглянулись, и дверь пошёл открывать Еремеев. Он наклонился к дверному глазку и в этом движении, в наклоне, подумал, что лишнее это всё, лишнее, все они ходят сквозь стены, словно и нет никаких стен.
Однако за дверью не было ни новых детей, ни чудовищ. Там была Зайкина соседка снизу, и, пока Еремеев открывал дверь, он так и не смог вспомнить, как её зовут.
- Я вижу, у вас свет в окне горит, - затараторила она. - Значит, вы вернулись. К ват тут мальчик приходил. Маленький такой. Ждал у подъезда. Долго ждал. Я за хлебом ходила, потому и знаю. Сказал, тётю Зою жду. Племянник?
И я тебя знаю, подумал Еремеев, - небось, специально не поленилась сходить за хлебом, чтобы удовлетворить любопытство.
- Племянник, - согласился он вслух. - А куда ушёл, не сказал?
- Нет, - огорчилась старушка, заглядывая за спину Еремееву вглубь коридора и дальше, в кухню. - Не сказал. Дикий он у вас какой-то, слова не спроси. Рванул от меня так, словно я людоед.
- Спасибо, - сказал Еремеев и безжалостно закрыл перед ней дверь.
- Маленький он у вас слишком, чтобы одному гулять! - громко и обиженно сообщила соседка закрытой двери, и Еремеев, бурча про "тебя забыли спросить", обернулся и обнаружил, что девочка стоит у него за спиной.