– Свежее мясо? Джордж был бы польщен. Боюсь, в нас нет ничего свежего.
– О, я бы не сказала. Вы производите приятное впечатление. – Женщина протянула руку: – Я Марина Ирвин. Мой муж Оливер где-то там.
– Ирвин. О, так это ваш мальчик присматривает сегодня за нашим сыном. Никос?
– Да. Уверена, за соответствующую плату. Такой капиталист, мой Никос, и это двенадцатилетний мальчишка, который вырос в лесу.
– Очень любезно с его стороны пропустить танцы из-за нас.
– Ну он пошел на жертвы. Но дайте ему еще годик, и мы не оттащим его от девочек…
«Возможно», – с сомнением подумала Агнес. За многие годы в Приюте Мэдисона она повидала достаточно двенадцатилетних мальчишек, и Никос сразу показался ей весьма славным ребенком – но ребенком, у которого есть тайна, большая, и это наблюдение не давало ей покоя с момента их знакомства.
– Кстати, я не против, если вы дадите ему какую-нибудь работу у себя на ферме, – продолжала Марина. – Ему будет полезно. Мало кто из нас теперь занимается сельским хозяйством.
– Там овцы, – показала Агнес.
– Да. Мы держим овец в основном ради шерсти. – Она разгладила свое платье, которое, как заметила Агнес в тусклом свете, было вязаным и окрашенным в приятный яблочно-зеленый оттенок, вероятно, каким-то растительным красителем. – От местных пушистиков – лесных зверьков – можно получить только кусочки кожи. Даже от перьев больших птиц больше пользы. – «У нее приятный акцент, средиземноморский, наверное греческий», – подумалось Агнес. – Мы выращиваем кое-что, в основном картофель. Для переходников. И для запасов пищи на черный день, хотя этот мир такой милостивый, что нам редко приходится туда залезать.
Однако не успела она это сказать, как снова поднялся ветер, и Марина, озадаченно нахмурившись, убрала со лба выбившуюся прядь.
– Первые поселенцы собирались заниматься сельским хозяйством, – продолжала она. – Они расчищали лес, размечали поля и прочее. Старый участок Барроу на холме Мэннинг, который вы заняли, – один из них, как вы поймете. А второй – старый дом Паульсонов, знаете, обменник, наш местный дом с привидениями! Мой Никос все время там пропадает, думаю, для них с друзьями это что-то вроде клуба. С возрастом это пройдет.
– Но фермерство не прижилось, – напомнила Агнес.
– Да. Теперь мы расселились по последовательным мирам. У нас есть дома, как видите, но они в разных местах, сезонные. Мы вместе работаем, чтобы содержать фермы для овец, несколько кур, выращивать картофель и тому подобное. И у нас нечто вроде графика собраний, встреч вроде этой. В остальное время мы просто бродим. К слову, мы не стригали! Оливер обижается, если его так назвать.
– Понимаю. Просто легкая жизнь по сравнению с фермерством.
– Да, в этом и смысл. Эти миры такие богатые, зачем нашим детям гнуть спины за плугом? Но, – торопливо добавила она, – такая жизнь не для всех. Это вовсе не значит, что вы не добьетесь успеха с фермой, если вы этого хотите. Каждому свое.
– Хорошая философия.
– Я хочу сказать, вы отлично впишетесь. Если вы действительно будете выращивать пшеницу и прочее, мы с радостью будем покупать. – Марина отпила свой лимонад. – И ваш мальчик, похоже, вырастет большим и сильным, как его… отец?
Агнес подавила улыбку, менее неприкрытого прощупывания не придумаешь.
– Уверена, вы уже слышали. Бен не наш ребенок. Мы его усыновили.
– Я и правда кое-что слышала, люди сплетничают, вы же понимаете. Но я не хотела делать предположения насчет того, что вы, возможно, не хотите рассказывать.
– Лучше не скрывать. – И Агнес ощутила укол католической совести, как только слова сорвались с губ ее собственного замаскированного передвижного модуля. – Кстати, его настоящая фамилия Огилви, на случай, если с нами что-нибудь случится, а ему понадобится знать.
Марина кивнула.
– Понимаю. Я запомню.
– Бен рано лишился родителей. Они оба работали на бобовом стебле – знаете, космический лифт? На Западе-17. Они находились в передвижной мастерской за пределами атмосферы. Произошла утечка воздуха, декомпрессия. Если подумать, еще поколение назад подобная авария была совершенно невозможна. Их сын оказался в детском доме, где я раньше работала. Но мы с Джорджем уже подыскивали место вроде этого, и оказалось, что родители Бена планировали откладывать деньги, чтобы потом уволиться с работы и отправиться куда-нибудь. И мы подумали, почему бы не дать Бену жизнь, которую желали его родители? И мы подали документы на усыновление…
И на последних этапах их отчаянного ожидания Лобсанг, оставаясь в тени, нарушил целую кучу правил, пока Агнес терзалась сомнениями, сможет ли она, робот, заменить мать трехлетнему мальчику.