- Ты кажешься намного счастливее, когда мы здесь, – произнесла Мила, присев рядом. После лекций, мы часто приходили, на маленький спуск, ведущий к речке. Это несравнимо с поляной и ветром, несущим тебя вперед. Это маленький кусочек земли, покрытый травой, но именно там, я порой забывал о страхах.
- Нас по-прежнему окружает город, но здесь он кажется тише, – ответил я.
Как себя помню, я рос в городе, заполненным громкими голосами людей, выхлопами машин, шумом от супермаркетов и детскими криками с сада, позади многоэтажного здания, в одной из квартир которого, я проживал.
- Я всегда восхищалась тобой. Ты тот, кто,мне казалось, изменит мир, заставив его дышать. Тебе интересно не просто, проживать, но так же знать, как это сделать. Как устроен мир, кто его придумал, и кто мы для него? Людей вроде тебя, я называю особенными, таких же, как я, наблюдатели. Знаешь, я ничего не стремлюсь познать, или же изменить. Моя цель выслушивать и поддерживать человека, рядом со мной. Но временами, я понимаю, что однажды ты уйдешь, а я останусь, став тебе балластом, грузом, что не сможет вечно тащиться позади, – через силу смеясь, договорила Мила.
- Когда птицы собравшись в стаю, летели над землей, не замечая дождя, я говорил, что собираюсь пополнить группы, этих стремящихся к свободе существ. В те моменты ты не смеялась, не игнорировала, а просто улыбаясь, сказала: «Это здорово!» Поэтому если же я исчезну, то никогда не пожалею, об этих прогулках к речке, – улыбался я.
Вновь бегу, стремлюсь вперед, ощущая землю,всеми клеточками своего свободного тела.
- Спасибо, что вернулся – послышался, словно,мне знакомый голос. Я остановился, оглянувшись, увидел мужчину, спину которого наблюдал долгие годы. Посмотрев на лицо, я растерялся, ведь отчего-то не мог его разглядеть. Чувство, словно солнце, слепило глаза, или же слезы затуманили видимость.
- Огонь сравним с человеческим сердцем! Горячим, стремящимся, живым! Увидимся дома, сынок! – договорил мужчина, слегка дотронувшись меня. Я успел разглядеть лишь шрамы, видневшиеся на руках незнакомца. Испуганно я вскочил от, словно реального сна.
- Пригревшись на солнце, сразу уснул. Это так на тебя похоже! – засмеялась девушка. В тот момент, очнувшись, я испытал боль, что в мгновение пронзила легкие. Еле вставая на ноги, я ощущал, как тело перестает поддаваться разуму, и как сознание медленно погружалось обратно в сон. В растерянность я ринулся в сторону дома, лишь успев помахать Миле рукой.
Казалось, я прибывал одновременно в двух реальностях, в одной из которых, я все так же отчетливо видел те руки, покрытые шрамами.
Тревога
Только зайдя в квартиру, я, не разувшись, на эмоциях, направился в комнату матери. Ворвался, словно грабитель, правда испуганный и еле стоящий на ногах. Она растерянная, только закончившая маникюр, с криками, выставила меня за дверь. Через пару часов, только придя в себя, я повторил попытку. И в этот раз без внезапного появления.
- Заходи! – ответила мать, на мой стук в дверь. Извинившись за произошедший инцидент, я продолжил:
- Я прибываю в сомнениях, раздумьях, а порой в страхе, от непонимания собственных снов. Я всегда видел человека, что ждал меня вдалеке, и путь до него казался раем, моим собственным миром, по которому я бежал, все эти годы, погруженный в сновидения. Порой казалось, нет объяснений, нет смысла или же продолжения. Но сегодня случайно уснув, я увидел того, кто стоял, ждал меня все эти годы...
- Кто он? – перебила она.
- Мой отец, – отреагировал я. – Лица я не увидел, точнее не смог разглядеть. Лишь руки, полностью покрытые шрамами. Это ведь был не Паша?
Мать молчала, а затем громким хлопком по столу, дала понять, что разговор завершен. А после заперлась в комнате, полностью отстранившись от дальнейших бесед.
Паша, человек, о котором я спрашивал, мамин нынешний муж. Он отличный мужик, семьянин, отец моей младшей сестры Люси, что еще учиться в школе. Паша зашел в наш дом, когда мне было около семи лет, оттого я и знаю, что он не приходится мне родней. Но по неизвестной причине я никогда не спрашивал об отце, о своем настоящем папе, который как я понял, бросил нас, а затем исчез, заставив маму страдать.
До глубокого вечера я не выбирался из комнаты, заставляя себя пережить. Понять, что нет причин для выяснений правды и что я не должен, заставлять мать вновь переживать эту боль.
- На маму дуешься? – заглянув ко мне в комнату, спросил Паша, все тем же бодрящим, смешным голос, которым он дразнил меня с детства. Этот мужчина вошел в семью неожиданно, оттого мнения моего, на тот момент, мать так и не услышала. Возможно, специально не интересовалась, ведь я тогда поддался началу подросткового возраста, пренебрегая ее заботой. Постоянные укоры учителей, ночные исчезновения в поисках приключений, плохая компания, драка на пустом месте. Подобное поведение длилось вплоть до семнадцати лет, пока сон, что преследовал меня, не изменил свой однообразный сюжет. Появился человек и чувство близости с ним, ощущение значимости и цели бесконечного стремления к нему на встречу.