– Что?
– Не хочешь послушать?
– Что слушать? Ты же сама не знаешь, что делать соби– раешься.
– Всё я знаю! – она взяла гитару и несколько раз ударила медиатором по струнам. – Иди садись рядом.
Я не стал возражать и через секунду уже сидел рядом с Алисой. Пусть лучше так. Пропустить дискотеку, уйти сейчас, и что мне останется в итоге? Да и роль непричастного, постороннего скорее подходила для наблюдателя, а не для ретивого искателя ответов, коим мне так хотелось себя считать.
– Итак, сейчас я покажу тебе, как играется эта песня, – поучительным тоном произнесла она.
– Вот так вот сразу?
– Что сразу?
– Ну, я давно гитару в руках не держал.
Наверное, ей лучше не знать, что и когда держал, умения мои были курам на смех.
– Да тут ничего сложного!
Я внимательно посмотрел на Алису. Сейчас мне почему-то отчётливо казалось, что она просто не умеет выражать эмоции. На секунду забудет про свой этот странный самоконтроль, и вот передо мной нормальная, даже местами весёлая и приветливая девочка. А как только вновь включаются самоуверенность и нахальство – здравствуй, хабалка, как любила говорить мама о таких девушках. И где же она настоящая?
– Эй! – недовольно воскликнула Алиса.
– Что?
– Не спи давай!
– А, да, извини.
– Ну так что, смотришь?
– Смотрю. А что за песня?
– Которую я утром играла, конечно же! – гордилась она собой, как будто речь шла как минимум о всесоюзном шлягере.
– А-а-а… Хорошо, внимательно слушаю.
Алиса собралась с духом и начала играть. Песня оказалась весьма примитивной, но довольно душевной. Так бывает, три аккорда на лавочке во дворе часто западают в душу, хоть и сыграть их может буквально каждый.
– Вот так! Всё понял? – наконец она последний раз ударила по струнам и отложила гитару.
– Как сказать…
– Ничего, результат приходит с практикой!
Тут она, несомненно, права, только вот с практикой у меня всю жизнь были проблемы.
– Ладно уж, – я взял у Алисы гитару и попытался зажать первый аккорд.
Получилось с трудом – пальцы словно завязывались узлом и отчаянно не хотели принимать нужное положение. Когда-то у меня получалось лучше, но сейчас я не смог бы сыграть, наверное, и «Кузнечика».
– Ну? – нетерпеливо подгоняла меня Алиса.
– Сейчас, подожди.
– Да уж, рок-герой из тебя точно не выйдет! – она беззлобно засмеялась.
– Может, и к лучшему, – прошипел я себе под нос, тщетно пытаясь запомнить последовательность струн, которые нужно было зажимать. – Ладно.
Гитара начала издавать дьявольские звуки, больше напоминающие стоны раненого динозавра. Пальцы левой руки всё время промахивались мимо нужных ладов, а правая била совершенно не в ритм.
– Ну, будем считать, что я сыграл нечто прогрессивное.
– Прогрессивное? Ну-ну! Дай сюда! – она отобрала у меня гитару, и в её руках музыкальный инструмент зазвучал совсем по-иному.
Мне на секунду стало стыдно за свою криворукость. Может быть, мастерство Алисы и не дотягивало до настоящих виртуозов, но тем не менее простые вещи вроде этой она играла уверенно. Наверняка и практиковалась немало.
– Понял? – закончив, она вновь протянула мне гитару.
– Ну…
Во второй раз получилось получше, однако всё равно до уровня Алисы мне было далеко. Как и до любого более-менее пристойного уровня. Сейчас на её фоне, не знаю, именно на её или вообще, я ощущал себя полным ничтожеством. Ведь всего-то – сыграть песню в три аккорда!
– Хотя, конечно, мелодия слишком простая, – как будто извиняясь, сказала она.
Я отложил гитару в сторону. Алиса на секунду задумалась.
– Её бы и первоклассник сыграл! – но тут же спохватилась и вернула ехидность в голос.
– Спасибо, я старался!
– Оно и видно! – похоже, она пыталась как можно более явно доказать своё превосходство хотя бы в умении играть на гитаре.
– Не всем быть музыкантами, знаешь ли.
– Ну почему же, – Алиса подняла глаза к небу. – Хотя тебе-то точно не суждено!
– Это почему ещё?
– Ты бы себя со стороны послушал!
Я уже начал жалеть, что вообще пришёл сюда. Но ладно я, зачем это Алисе? Ведь и так понятно, что гитарист из меня никудышный.
– Естественно. Но если практиковаться…
– Будешь практиковаться, значит?
– Не знаю. Может, и буду.
Хотя сейчас мне было точно не до гитары – незнакомый мир, невозможность выбраться отсюда. Всё это куда важнее, чем глупые споры с Алисой. Внезапно я почувствовал обидную жалость к себе, апатию, появилось желание поскорее уйти отсюда, забыть сегодняшний вечер. Эти чувства оставили противное ощущение и острую необходимость сделать или, на худой конец, сказать глупость.