– Кто… кто это? – залепетал он.
– Шурик! Мы тебя всю ночь ищем, а ты тут сидишь! Ну-ка вставай немедленно!
– Никуда я не пойду, – начал он тихо, но с каждым словом его тон всё больше переходил на крик. – Никуда я с вами не пойду! Вы не существуете! Вас вообще здесь нет! Это галлюцинации! Антинаучно! Да, антинаучно!
– Что значит «вас нет»?! Вот мы, тебя искать пришли!
Алиса всё это время стояла молча, но сейчас отпустила мою руку и сделала несколько шагов по направлению к Шурику.
– Ты куда? – тихо спросил я.
Она остановилась на мгновение, но, словно не слыша меня, направилась дальше. Наконец, приблизившись к потерянному пионеру вплотную, Алиса залепила ему хлёсткую пощёчину.
– Да ты! Мы чуть не убились, пока тебя искали! Лес этот чёртов ночной, бомбоубежища, шахты какие-то! Я вся в синяках из-за тебя! А ты тут что, самогона обпился и белку поймал, скотина?
Шурик ошарашенно смотрел на неё.
– Ну-ка вставай и пошли! Быстро!
– Нет… – тихо зашептал он. – Нет…
Где-то глубоко, на краю сознания, промелькнула мысль, что сейчас случится нечто плохое. Так бывает – предчувствие, интуиция или просто анализ ситуации: поза, в которой сидел Шурик, выражение его лица, его возможные дальнейшие действия. А может быть, и всё вместе – я метнулся к Алисе, пятно света бешено запрыгало по комнате, на секунду выхватив из темноты обезображенное гримасой безумия лицо Шурика. В руке он сжимал кусок арматуры, и, опоздай я хоть на мгновение, обязательно размозжил бы им голову Алисы.
Но я успел. Всё произошло как во сне: далёкий крик девочки, гулкий звук удара, погасший фонарь и тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием Шурика. Мне понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя.
– Ты что делаешь, придурок?! – я ощупал руку, но, похоже, всё было в порядке, удар пришёлся в фонарь. И поэтому мы остались в темноте.
– Вы меня не заберёте, не заберёте! – дьявольский смех Шурика быстро удалялся.
– Эй! Ты куда это собрался?! А ну-ка, вернись!
– Не заберёте… – уносилось вдаль.
– Вот урод…
Я попробовал на ощупь разобрать фонарь, но это было бесполезно, Шурик арматурой почти пополам разбил его, и только тогда я вспомнил про Алису.
– Ты в порядке? – спросил я темноту.
Лишь тихий всхлип, и в ту же секунду я почувствовал, как она крепко прижалась ко мне, обхватив руками.
– Ладно-ладно, всё хорошо.
Конечно, ничего хорошего, но нужно, чтобы она успокоилась, иначе нам точно не выбраться отсюда. Я аккуратно погладил её по голове. Интересно, а плачущая Алиса – это смешно? Наверное, при других обстоятельствах…
– Страшно, – шмыгнула она носом.
– Это нормально, мне тоже.
Я про себя отметил такое резкое, неожиданное преображение Алисы. Хотя в такой ситуации испугается любой. Тем более она девочка. Но почему тогда не боюсь я? Нет, не так, почему я ещё сохраняю возможность рассуждать здраво? Может быть, потому, что мне приходится беспокоиться не только о себе?..
– Ладно, в любом случае надо как-то выбираться.
– Подожди, сейчас, – тихо сказала Алиса, и комната осветилась тусклым светом зажигалки.
– Откуда?
– Памятник, – она как-то беззлобно улыбнулась и протянула зажигалку мне.
– Ладно.
Я быстро окинул помещение взглядом в поисках чего-то, что можно было использовать как факел. На полу нашлись какие-то старые тряпки, палка, а в одной из бутылок – немного жидкости, по запаху напоминающей технический спирт. Как бы там ни было, через минуту я уже держал в руках худо-бедно горящее нечто.
– Не знаю, сколько он продержится, поэтому придётся идти быстро.
– А куда? – Алиса, похоже, немного пришла в себя.
– Пойдём назад. Хотя бы до бомбоубежища. Там по крайней мере есть свет.
Она молча кивнула и взяла меня за руку.
Факел горел плохо, приходилось его поджигать заново каждую минуту, а уж про долговечность тряпки, составлявшей его основу, и говорить не приходилось. Я всё больше боялся, что мы останемся в темноте в этой шахте, на зажигалку особо рассчитывать не стоило. Однако до дыры, ведущейнаверх, в катакомбы, мы добрались довольно быстро, видимо, я всё же запомнил дорогу. Выбрались с трудом, приходилось карабкаться практически на ощупь.
– И куда дальше? – отдышавшись, спросила Алиса.
– В смысле? Ну, в ту комнату с кроватями, шкафами.
– А в какую она сторону?
Я уже было открыл рот, но потом понял, что не имею ни малейшего представления. Дыра со всех сторон казалась одинаковой, как и стены, пол и потолок, а значит, не было никакой возможности точно установить направление.