Алиса не смотрела на меня, она уставилась вдаль, в темноту.
– Впрочем, дело твоё… – добавил я спустя пару секунд.
– Вон она, – через некоторое время Алиса показала пальцем куда-то вперёд.
Я прищурился, но не смог ничего разглядеть. Подойдя ближе, мы увидели Лену, сидящую возле дерева. Она плакала.
– И зачем вы пришли? – спросила Лена сквозь слёзы. – А ты… – она посмотрела на Алису и не закончила фразу. Та, в свою очередь, отпустила мою руку.
– Лена, понимаешь… – начал я.
– Просто я хотела извиниться, что несколько резко и грубо всё это, – перебила меня Алиса. В её голос вернулись обычные надменные нотки. Может быть, она просто не хотела показывать свою слабость перед Леной.
– Извинилась, отлично! Сначала говоришь одно, а делаешь совсем другое! Очень умно сначала доказывать мне, что я не права, а потом делать то же самое! – Лена сорвалась на крик.
– Ты всё не так поняла…
– Я поняла ровно то, что видела!
– Девочки, тут такое дело. Вы опять спорите о чём-то, и я вроде как виноват во всём, но я-то ничего не понимаю совсем!
– Объясни ему, – сказала Лена Алисе, усмехнувшись.
– А нечего и объяснять, – отозвалась та обиженно.
– Может, тогда лучше мне?
– Как знаешь! – Алиса скрестила руки на груди и отвернулась.
– Так вот, Семён… Она упрекала меня, что я за тобой гоняюсь.
На минуту наступило полное молчание. Лена, похоже, не намерена была что-то дальше объяснять, а я просто стоял и пытался осознать то, что она сейчас сказала.
– В каком смысле? – глупо спросил я.
– В прямом, – коротко бросила Лена.
– И ничего я такого не имела в виду, – вмешалась в разговор Алиса.
– Конечно. Ты всегда так, – Лена снова расплакалась.
– Подождите, да как же это… – получается, я типа как нравлюсь Лене?
– Сама-то! За руку его держишь! А мне пытаешься доказать, что всё это неправильно! – сквозь слёзы кричала Лена.
То есть я нравлюсь Алисе?! Нет, в первый вариант как-то больше верится.
– Просто тут было темно и… – Алисе было явно непривычно оправдываться.
– Да, это так на тебя похоже. Всегда такая надменная, пытаешься всеми управлять, а когда до самой дело доходит.
Алиса не ответила. Я чувствовал, что должен что-то сказать, как-то разрядить сложившуюся ситуацию:
– Ну подождите. Может быть, мы просто всё не так поняли. Я…
– Речь вообще не про тебя, – каким-то отсутствующим тоном сказала Алиса.
– Ну, судя по разговору, как раз таки про меня.
– Да, про тебя! Спроси у неё, что она о тебе думает и почему говорила мне, что не стоит за тобой гоняться! – Лена немного успокоилась.
Да и не помню, чтобы она за мной «гонялась».
– Я ещё раз повторяю…
– А нечего повторять! – Лена вскочила и убежала в темноту.
Я стоял в нерешительности, не зная, что делать дальше. Если я сейчас брошусь вдогонку за Леной, что ей сказать? В конце концов, непонятно даже, что здесь происходит, из-за чего весь этот спор. И своим молчанием или глупыми попытками утешить я могу ещё больше её расстроить.
– Наверное, лучше дать Лене побыть одной, – неуверенно начал я.
– Как знаешь, – Алиса молча направилась в сторону лодки.
Назад я грёб с большим трудом, останавливаясь, чтобы передохнуть, через каждые десять-двадцать метров. Алиса сидела и смотрела на реку, не обращая на меня никакого внимания. Пожалуй, впервые за всё время, проведённое в этом лагере, произошло что-то, выходящее за рамки моего понимания. И самое удивительное, что это, по сути, вполне обычная, житейская ситуация. Я не был так растерян даже во время ночного похода в старый лагерь. А ведь, если разобраться, ничего странного и не случилось. Да, Лена – девочка скромная и даже замкнутая, но при этом она всё равно человек и должна реагировать на происходящие события. И в такой ситуации реакция её вполне объяснима. Может, я не до конца понимал всю важность их спора, но при этом прекрасно осознавал, что у девочек была причина ссориться. И этой причиной, по всей видимости, был я. И вот это как раз самое странное.
– Слушай, ты прости, что так вышло. Если бы я тогда вас не подслушал… – почему-то у меня была просто патологическая потребность извиниться.
– Да ты ни в чём не виноват, – рассеянно сказала она. – Просто ты оказался в подходящее время в нужном месте и заставил крутиться те механизмы, которые давно стояли без работы.
– Я не понимаю…
– Конечно не понимаешь. Сейчас ты и не должен. Поймёшь потом, – она внимательно посмотрела на меня.
– Чёрт! И почему всегда это именно со мной происходит!
Действительно, и в школьные годы, и в институте мне всегда казалось, что все несчастья сыплются обязательно на меня. Закрыл кто-то на швабру кабинет труда? Замечание в дневнике мне. Подрались? Зачинщик – я. Недопуск к сессии? Виноват, конечно, опять я, а не преподаватель, с первого дня меня невзлюбивший. Дома родители всегда в любом событии моей жизни видели мою вину, а не досадное стечение обстоятельств, влияние третьих лиц или, наконец, волю провидения. И в какой-то момент я сам начал верить, что если плохое должно случиться, то оно обязательно случится именно со мной. Как по закону Мёрфи. Поэтому и старался как можно тщательнее избегать ситуаций, в которых мог бы оказаться крайним. Но, судя по сегодняшнему дню, удавалось мне это не очень…