И осознание этого вызвало в нём эмоциональный взрыв, произошедший в одно мгновение. Парень, как зверь, загнанный в угол, ощутил дикий жар, растёкшийся по всему телу, придавая невообразимые силу, упорство и стойкость. Весь царящий кошмар воспринялся за ненавистную тварь, что своими действиями уже не пугала, а неимоверно раздражала, питая Эрика всё большей яростью.
Он абсолютно не контролировал собственное исступление, с дьявольской силой вырываясь из хваток рук, выворачивая и разламывая их пальцы. Его неистовство было настолько поразительным, что он покрылся пылающим пламенем, погружая тьму вокруг в ослепительное и всепожирающее инферно, испепеляющее проявление кошмара.
— Нет! — послышался где-то девичий голос.
Эрик, услышав его, резко потерял всю ярость, опомнившись, что находится в микромире хранителя эмоций. И тьма вновь окутала пространство.
— Готи! — испытав беспокойство, выкрикнул Эрик, надеясь услышать ответ.
И почувствовал, как шею обвивает что-то невидимо, затрудняя дыхание; а поверх тела ложится холод прозрачной пеленой, поблёскивающий в воздухе.
— Эрик! — отозвалась девушка со стороны, где во мраке виднелось зелёное мерцание.
Парень мигом понёсся со всех ног на её голос, слыша всё более отчётливый визг. Беспокойство терзало его, словно нашёптывая, что он не успеет, и произойдёт самое плохое. От этих мыслей он начал слышать крики в собственной голове, а затем и вокруг. Отовсюду из мрака исторгались душераздирающие вопли, а в воздухе проносились звуки ломающихся костей и рвущихся мышц. Эрик, слыша этот кошмар, чуть ли не сходил с ума, считая, что нечто во тьме пожирает Готинейру самым безумным и садистским способом.
— Нет! Хватит! — срывая глотку, закричал он, закрыв руками уши. — Нет, это всё иллюзия! Сон! Не правда. Проекция. Просто проекция! Хватит беспокоиться, Эрик, чёрт тебя возьми! — ругал он сам себя за собственную беспомощность перед кошмаром. — Давай, ты сможешь. Это всё нереально. Это просто проекция моих переживаний за неё… тихо, давай же, успокойся, — уже шептал он сквозь стиснутые до скрипа зубы.
Омерзительные и пугающие образы витали вокруг него сплошной стеной, бросаясь во взор своей жутью. Тогда парень крепко зажмурился, чтобы даже свет не проникал через его веки; задержал дыхание, чтобы случайно не вдохнуть иллюзорные запахи. Он полностью, насколько смог, лишил себя возможности воспринимать творящееся вокруг. И это позволило Эрику отвлечься от кошмара и дало возможность сконцентрироваться на эмоциях, подавляя беспокойство и трепет, пытаясь сменить их чем-то более нейтральным.
Он, сидя на невидимом полу, будучи в окружении ожившего сумасшествия, пытался взять себя в руки, пока вокруг бродили зловещие твари и безумные образы, окружая парня. Эрик убеждал себя, что всё хорошо: он один среди пустоты, и вокруг ничего не происходит; заставлял себя верить, что сможет подавить ненужные эмоции, своим всё более уверенным настроем разжигая силу воли, которая становилась для него подобием брони.
И под растущей верой в себя исчезала неуверенность, буквально вытекающая из его кожи едкой кислотой, которая быстро испарялась. И вот он, сумев перебороть ненужные эмоции — своего главного врага в этой ситуации, — убрал руки от ушей, открыл глаза, поднялся с пола. И увидел это…
Сущность пожирателя со всеми её воспоминаниями неведомым образом сумела погрузиться в этот микромир, наполняя его чудовищными образами своих воспоминаний. Во тьме проносились фиолетовые молнии, изрыгались из мрака легионы призрачных черепов, раскалывались призраки планет и истошно вопили бесчисленные легионы сожранных душ.
Но Эрик не мог позволить себе вновь сломаться. Он, одержимый в этот момент непоколебимой стойкостью, принялся идти вперёд, не обращал внимания на апокалипсис вокруг. Мысленно он не умолкал ни на секунду, без устали твердя, что сможет преодолеть это всё, сумеет сделать это в одиночку, ведь он столько пережил на этом поезде, и это испытание тоже не станет исключением. Его стальная воодушевлённость, придающая ему нерушимую непоколебимость, выращивала в пространстве проекцию сферы, которая, окружая парня, безжалостно сжигала любые кошмарные образы, посмевшие приблизиться. Он уверенно ступал вперёд, слыша крики Готинейры, точно застрявшей в своих иллюзиях, порождённых эмоциями. Множество сияющих зелёным светом созданий в кожаных костюмах окружали её. Они держали в руках огромные шприцы и окровавленные хирургические инструменты. А на фоне мерцали вытягивающиеся до облаков башни, у подножья которых валялись горы зашитых трупов.