Их огромные рога, задевая стены и светильники, моментально обращались в густой дым, постепенно исчезающий в пространстве. Но стоило созданиям повернуть голову так, чтобы ничего не задеть, то из неоткуда появлялся, сгущаясь, туман, обретая форму рогов, а затем полностью превращаясь в них.
По четыре таких существа, издавая едва слышимое мычание при дыхании, будто у них завязаны рты, заходили в свободную комнату, сразу захлопывая дверь. Так продолжалось до тех пор, пока каждое помещение не оказалось заполненным. И тогда Краус отошёл от двери, что прижимала парня к стене. И теперь Эрик мог выйти из-за своеобразного укрытия.
— Извините, майн друг, но это средство есть необходимость вашей безопасности для не утраты жизненной контрастности. Но в голову брать не стоит их личность, иначе утратится вся романтичность жизни, фантазий, мечтаний, желаний. Вам лучше не станет от жутких тех знаний!
Эрик на пару секунд замялся в попытке придумать, что ему сказать.
— А я уже собирался было спросить... что-то. Ладно, не суть. Так куда же мы направляемся?
Пламя парящих свечей исчезло. Всё погрузилось во тьму. Где-то глубоко под полом послышался скрежет.
— Это ещё что? — вздрогнул Эрик.
Мрак сразу чуть рассеялся от красноватого свечения роз на рукаве скелета.
— Очередная за сутки внезапная помеха. Вновь неисправности трубного цеха? — сам себя спросил Лин, повернувшись к картине, где изображено ухо. Скелет коснулся пальцами холста, а потом застыл и замолчал.
Сначала Эрик ждал секунд десять, но потом, видя, что Краус продолжает неподвижно стоять, как статуя, занервничал.
— Мастер... Лин?
— Не нужно погружаться в волнения, друг мой. Продолжим лучше путь стирать своей стопой! — ответил скелет, как ни в чём не бывало, и провёл рукой по висящей на стене странице, после чего освещение в вагоне вернулось.
Похожая на закрытую пасть следующая дверь, находящаяся перед самым носом скелета, заскрипела зубами. Глаза, вылезшие из стены, бегло осмотрели приблизившихся, а потом закрылись, после чего пасть, играющая роль двери, медленно отворилась, роняя на пол вязкую слюну.
Эрик от неожиданности отскочил в сторону, но Краус уверил, что бояться нечего, и, не дожидаясь парня, смело ступил в открывшийся проход. Перспектива остаться одному, нежели зайти в жуткую дверь и последовать за скелетом, показалась Эрику не самой лучшей. Поэтому он, хоть и поглядывая с большой опаской на торчащие из порога зубы, поспешил зайти внутрь.
Вагон оказался большим помещением высотой в четыре этажа. Окон не было, только фонарные столбы повсюду, как на полу, так и на потолке, свисая с него. Все они были словно сталактиты и сталагмиты, подключённые к проводкам, которые переплетались и объединялись в огромные кабели, медленно извивающиеся в воздухе, словно в невесомости. В центре зала находилось странное устройство, похожее на печь: множество труб, переплетённых между собой, уходили то в пол, то в стены, то тянулись к потолку. Но больше всего труб оканчивались у ступенек небольших возвышенностей, к одной из которых подошли Эрик с Лином.
— А вот и кончился наш краткий марафон. Теперь телепортирую я вас в ваш скромненький вагон.
Скелет резво поднялся по ступенькам, а Эрик пошёл за ним, в итоге оказавшись на круглой платформе. Поверхность была стеклянная, и под ней можно было рассмотреть кучу проводов, лампочек, труб. Рядом стояла панель, по которой Краус водил пальцами, нажимая различные кнопки. Он делал это достаточно долго, и за это время Эрик, терзаемый интересом, успел более детально осмотреть помещение, заметив на потолке странные движения. Присмотревшись лучше, парень разглядел пухлого младенца, чья кожа своим цветом напоминала чёрный пепел. И только глаза были сплошь белыми, слегка мерцая, подобно люминесцентной лампе.
Сначала ребёнок, зловеще сидящий на потолке, не шевелился, пристально сверля взглядом Эрика, отчего у того по коже пробежались мурашки, и он сразу отвёл взгляд, чувствуя нарастающую внутри тревогу. Но затем услышал тяжёлое дыхание младенца, который неведомым образом теперь сидел неподалёку от Крауса. Лицо жуткого ребёнка, не проявляющее никаких эмоций, вдруг искривилось в безумной улыбке. И он достал из-за спины точную копию головы Эрика, а потом начал шептать ей что-то над ухом.
Сам Эрик от увиденного ощутил, как внутри него прокатила волна леденящего холода. Время вокруг будто застыло, а всё происходящее отошло на второй план, став каким-то несуществующим, словно иллюзией. И только этот ребёнок был в центре мыслей Эрика, который застыл от нахлынувшего ужаса, вдруг услышав над своим ухом голос, прошептавший что-то невнятное. Парень уже сто раз успел пожалеть, что сел на этот поезд, потому что всего за десять минут пребывания здесь его уже чуть ли не трясло. Но всё же что-то странным образом влияло на него, успокаивая и не давая убежать. Хоть Эрик пока и не мог понять, что это было, но косился на удерживаемую в руке рукоять, которую ему вручили, сказав, что это его багаж.