— Нет. Ни одно гомбо не сравнится с твоим, — она подмигнула и закрыла дверь.
Ник облегченно вздохнул, он только что прошел минное поле, и его задница не пострадала. Хотя у него не всегда получалось проходить такую проверку. « Я уже лучше умею обращаться с женщинами».
Сегодня — мама. Завтра — настоящая девушка.
Как Коди.
Может, позвонить ей? Он ведь не видел ее в школе, а ее Нинтендо все еще был у него в кармане.
« Сам знаешь, у тебя нет ее номера».
Ах, да. Еще одна проблема. Это первое, что ему нужно исправить завтра утром в школе. В этот раз он не будет размазней. Он даже пригласит ее поесть выпечку с ним.
Ник подошел к столешнице, взял свой потрепанный номер Хаммерс Сламмерс и пошел в свою комнату читать. Он как раз нашел то место, на котором остановился вчера ночью, когда его мама отодвинула одеяло.
— Я ухожу. Тебе что-нибудь нужно?
— Все нормально.
— Хорошо. Менни сказали, что придет вечером проверить тебя. Я вернусь незадолго до рассвета.
Ник положил книгу, думая о том, что ей придется ехать на трамвае туда и обратно, когда на улицах может быть так много зомби.
— Тебе нужно отдохнуть.
— Ага, но со всем этим странным де… — он притормозил, прежде чем она не наказала его, — делами, которые происходят, мне было бы спокойнее, если бы ты не ходила одна.
Улыбка медленно появилась на ее красивом лице.
— Ты будешь моим защитником?
— Ну, это же моя работа, так ведь?
— Ладно. Бери куртку, а я скажу Менни, — Ник сделал, как она сказала. Она не часто разрешала ему ходить в клуб, когда на следующий день нужно было идти в школу, но он сказал, как думал. Ему не нравилось, что мама будет одна. Новый Орлеан и в лучшие ночи мог быть опасным, а мама все, что у него было.
Он будет защищать ее до последнего дыхания.
Когда он накинул куртку на больную руку и вышел на крыльцо, Менни уже была там с ней.
— Может, возьмешь мою машину, дорогуша?
Его мама колебалась.
— Ты знаешь, я не люблю нести ответственность за собственность других людей. Тем более парковаться в Квотер тяжело и дорого. Улица Бурбон уже закрыта.
— Тогда припаркуйся на Роял. Пожалуйста, Черайз. Мне будет спокойнее, если вы не будете шататься по улицам в предрассветные часы. Подумай о бедном Ники.
Его мама посмотрела на него, а затем кивнула.
Меньяра протянула ключи, затем поцеловала Ника в щеку.
— Приглядывай за мамой.
— Всегда.
Его мама улыбнулась ей.
— Я оставлю ключи на столешнице, и утром ты сможешь забрать их.
— Отлично.
Его мама развернулась и повела его вниз по ступеням, где темно синий Таурус Меньяры ждал их рядом с их потрепанным красным Юго, ремонт которого они сейчас не могли себе позволить. Ник залез в него первым. Странно было находиться в машине Менни без нее.
Обычно они ездили на ней только когда приближался ураган, и им надо было эвакуироваться, а их собственная машина была сломана.
Или Ника нужно было зашивать.
Не желая думать об этом, он пристегнулся, пока мама заводила машину.
Она взъерошила его волосы.
— Знаешь, раз уж у меня есть машина, ты можешь остаться дома.
— Неа. Тебе еще нужно идти от Роял до Бурбон.
Она покачала головой.
— Мой маленький свирепый бульдог.
— Я больше тебя.
— Зато я злее.
Она всегда так говорила, но это было не правдой. Его мама была самым добрым человеком, которого он когда-либо встречал. Это была одна из причин, почему он так защищал ее. Во многих случаях, она была очень наивна и видела в людях только хорошее. В это сложно поверить, но она защищала его отца, а уж об этом человеке ничего хорошего нельзя было сказать. Он был воплощением дьявола.
Закрыв глаза он слушал зидеко, которое тихо играло по радио. Эта музыка и музыка Элвиса были любимыми у его мамы. Зидеко, как говорила она, разговаривал с ее генами каджунов.
А Элвис напоминал ей, о том, как маленькой девочкой она играла с кузинами и сестрой. Они проводили вместе много времени, и старались переспорить друг друга, кто является большим фанатом Элвиса. И он сморщился, когда от этой мысли в его голове зазвучала песня Моджо Никсон «Elvis Is Everywhere» (Элвис повсюду), теперь она будет мучить его несколько дней.
И как-то странно, что им нравился Элвис с детства, но не ему судить о разумности чего-либо, после дня, который у него был.
Они доехали до улицы Роял, и припарковались в двух кварталах от клуба. Ник вышел и осмотрел улицу с гуляющими туристами, некоторые из них останавливались и изучали витрины антикварных и ювелирных магазинов, выстроившихся вдоль улицы. Они были в нескольких кварталах от магазина Лизы. Она, должно быт,ь закрывалась сейчас и собирала наличку, чтобы сдать в банк.
Он отвел маму к клубу, затем сомневаясь, остановился у задней двери, пока она стучала, чтобы ее впустили.
— Ты не против, чтобы я проверил Мисс Лизу?
Она подозрительно посмотрела на него.
— Ты точно это собираешься делать?
— Честное слово. Я не люблю, когда она относит деньги в банк одна.
Мама поцеловала его в щеку.
—— Не знаю, как смогла вырастить такого отличного сына. Иди, но ненадолго.
— Хорошо, — он кивнул Джону, который впустил его маму, а сам направился назад на улицу Роял вверх к магазину кукол.
Как он и думал, Лиза у кассы подбивала чеки из ее машины для оплаты по кредиткам. Когда он постучал в окно, она посмотрела вверх и улыбнулась ему.
Она пересекла магазин к двери, чтобы впустить его.
— Вот так сюрприз. Что ты тут делаешь, сладкий мой?
— Я пришел с мамой на работу и хотел проверить, не нужно ли проводить тебя к банку.
Она заперла за ним дверь.
— Как вовремя с твоей стороны, я буду рада компании. Я почти закончила. Хочешь выпить колы, пока я закончу.
— У тебя есть печенье?
— Как всегда.
Ник обошел ее и пошел в подсобку, где она обычно хранила свежее домашнее печенье. О да, вот об этом он и говорил…
Он не знал, что она в них добавляла, но они таяли во рту, и он хотел наесться ими до отвала.
— Кстати, — крикнул он, когда нагреб их полные руки, — спасибо, что отправила немного в госпиталь. Это повысило мне настроение.
— Не за что, мистер Готье. Ты уже был у Кириана?
— Чуть раньше, — он зашел в помещение и встал у нее за спиной у кассы. — Познакомился с его другом Эшем Патин чего-то там, не могу выговорить.
Он замерла.
Ник задумался. Что бы это значило.
— Ты его тоже знаешь?
— Да. — Она сложила банкноты в синий конверт, в котором обычно хранила деньги для банка.
— И знаешь, как произносить его фамилию?
— С большим уважением, — она подмигнула ему. — Па — тин-о-пай-ус. А-ше-рон Па — тин-о-пай-ус.
— Ага, язык сломаешь. Не думаю, что когда-нибудь смогу произнести это. Представь, каково учить такое в детском саду? Я-то думал, что Готье сложно. Я только в десять перестал вставлять в «е» «ш», — она засмеялась.
Когда она потянулась за курткой, Ник как раз прикончил последнее печенье. Надев ее, она пошла включить сигнализацию, а он ждал ее у двери. Когда она запищала, она выпустила его и крепко заперла дверь.
Лиза взяла его под здоровую руку.
— Знаешь, я скучала по этим прогулкам с тобой. Я еще могу украсть тебя назад у Кириана?
— Тебе придется поговорить с ним. Я ему вроде как должен, потому что он заплатил за больницу.
— Уверена, он и платит тебе больше?
— Немного, но он не печет мне шоколадное хрустящее печенье.
Смеясь, она остановилась у банкомата и положила деньги на счет.
Ник проводил ее назад к машине и помахал ей, когда она залезла в нее и оставила его напротив магазина. Он как раз собирался возвращаться в клуб, когда услышал странный звук из аллеи между ее магазином и следующим.
Как будто звук издавала собака…
Нет, это был такой же звук, который он слышал немного раньше снаружи дома Кириана. Звук зомби, охотящихся на него.