Анастасия бросила в сторону молодого человека резкий отрицательный взгляд.
— Нет, — сказала девушка, — обо мне могут плохо подумать.
— Кто? — спросил Александр. — Твои шакалы-коллеги, они и без этого тебя съедят. Анастасия, не обманывай себя.
— Я сама неправильно пойму, Александр, — сказала она, — мы уже с тобой об этом говорили, и я не хочу больше травмировать ни тебя, ни себя. — Она встала и накинула на костюм шаль — прости я пойду, не очень хорошо себя чувствую.
Александр учтиво встал.
— Я мог бы… — начал он.
— Не надо, — резко ответила ему Анастасия, — я доберусь сама.
Девушка развернулась и вышла из кафе, даже не обернувшись. Александр остался один, его лицо теперь покрывала печаль.
Здание Оперативно-розыскного бюро представляло собой настоящий лабиринт длинных стеклянных коридоров, в которые выходили двери кабинетов, и так на всех этажах, исключение составлял первый. Ксения месяц училась ориентироваться в этих коридорах, но даже сейчас, по-прошествии нескольких лет, она не могла с точностью сказать, что не заблудится.
Кабинет начальника оперативно-розыскного бюро располагался этажом ниже, чем её собственный, который она делила с Мациевским. Анатоль по этому поводу заметил, что расположение кабинетов — это высшее достижение справедливости и уже больше им рассчитывать не на что.
Сейчас она сидела в узком дерматиновом кресле напротив двух солидного возраста мужчин. Первый был её непосредственный начальник Арсений Раевский, а второго она не знала. Это был высокий мужчина лет шестидесяти. Сухощавый, подтянутый и с абсолютно бесстрастным лицом, какое может быть только у представителя одной из определенных организаций. Этот мужчина внимательно изучал сидевшую девушку, так, словно бы в его глазах были встроены рентгены.
— А вот и она, — нарушил молчание Раевский, — это я вам о ней рассказывал. Майор Авалова Ксения Игоревна.
Ксения решила, что нужно всё-таки встать.
— Польщен, — отрывисто сказал неизвестный, — генерал-лейтенант Соколовский, начальник третьего отдела главного разведывательного управления.
Она, как всегда, была права в своих предположениях.
— ГУР? — переспросила она. — И чем же вызван интерес к моей персоне со стороны вашей организации?
Генерал жестом показал Ксении сесть, и после того, как девушка опустилась в кресло, сел сам.
— Вы всегда сразу говорите о деле? — спросил он, закуривая папиросу.
— Так проще, — спокойно ответила ему Авалова. Генерал почти незаметно хмыкнул.
— Ну что же, тогда позвольте вас ввести в курс, — он достал небольшую папку, — вы, наверное, слышали, что в городе Кранцберг пропало трое девушек, трое школьниц?
Ксения кивнула, сохраняя вежливое молчание.
— Сегодня утром, — продолжал генерал, — одну из пропавших нашли убитой, и нашли её на территории пансионата, где скоро должны состояться переговоры, касающиеся ратификации проекта североевропейского транспортного коридора.
Авалова продолжала слушать генерала с вежливым интересом.
— Подобные события могут иметь неприятные последствия, — согласилась девушка.
— Дело не только в этом, — сказал Соколовский, — само по себе то, что убийство произошло в этом пансионате, это неприятно, но…
— Вы точно знаете, что её убили на территории пансионата? — перебила Ксения. Детали, она всегда знала, что во всем важны детали. — Я перебила, извините, — поспешно добавила Авалова.
Генерал вежливо улыбнулся.
— Ничего страшного, — сказал он, — мы знаем только то, что её нашли на территории пансионата.
— И кто её обнаружил? — спросила Ксения.
— Управляющая пансионатом, — сказал Соколовский. Ксения коротко хмыкнула.
— Однако вы говорите, что само по себе обнаружение там трупа не несет имиджевых потерь, если я вас правильно поняла, почему?
Генерал вытащил из папки несколько фотоснимков и передал их Ксении.
— Думаю, вы поймете, если посмотрите эти фотографии, — отрывисто сказал он.
Ксения осторожно взяла снимки и стала внимательно рассматривать. Криминалистическая фотосъемка, она видела такие множество раз. Мертвое девичье лицо, закрытые глаза, посиневшие губы, тонкая резаная рана на шее. Рану Авалова узнала. Узнала и поняла, что имел в виду генерал.
— Как вы видите, эта рана идентична той, которая на трупе депутата Левицкого, — заметил Соколовский, озвучивая её мысли, — теперь понимаете? По Кранцбергу уже пронесся слух, что это маньяк, и про убийство уже, конечно, все знают, а если станет известно, что депутат Левицкий был убит таким же способом… Поэтому нужно разобраться, успокоить, так сказать, общественность.