— Если ты получила нагоняй, — сказал Мациевский, — то это не из-за меня.
Ксения криво усмехнулась и, усевшись на край стула, придирчиво осмотрела напарника.
— Может, просто не помнишь? — спросила она. — Лучше покайся, а то не узнаешь самого интересного.
Мациевский осклабился.
— Нас за труды праведные решили наградить внеочередным отпуском?
Ксения, усмехаясь, покачала головой.
— Не совсем, — сказала она, протягивая напарнику папку с материалом по убийству девушки в Кранцберге, которую она получила из рук генерала Соколовского. — Посмотри, картинки здесь интересные.
Кристина любопытства ради бросила взгляд на взятые оперативником фотографии.
— Я видела эту девушку, — заметила она, больше для Мациевского, — по телевизору передавали. Это одна из тех трёх, что пропали в Кранцберге, на прошлой неделе. Мациевский загадочно посмотрел сначала на Кристину, затем на Ксению.
— Да, будет теперь у тамошних ментов забот, — проговорил он, — только не понимаю, причём здесь мы?
Ксения фыркнула.
— А ещё опер, — усмехнулась девушка, — на рану взгляни.
— Занятно, — пробормотала Кристина, — такая же рана, как и у убитого Левицкого.
Мациевский недоверчиво усмехнулся.
— Ты что, на глаз определила, что ли? — спросил он. Кристина коротко кивнула.
— Удар очень редкий, — сказала она, постукивая пальцем по бокалу с белым вином, — наносится резко и снизу вверх. Нож держали лезвием вниз. Так защищаются от медведей индейцы в Канаде и коренные народы Сибири.
— Бедные мишки, — усмехнулся Мациевский.
Что же, определенно убийца профессионал, поняла Ксения. На улице такому не обучишься, значит, искать следует в спецназе или военизированных лагерях или в чём-то подобном. Это добавляло сложности и без того запутанной истории. В случае Мациевского это ещё можно было объяснить, но вот убитая школьница…
— Прокатиться с нами не хочешь? — поинтересовалась девушка. — Мы с Мациевским едем туда послезавтра, так что можешь присоединиться.
— Да ты шутишь!? — изумился Мациевский, опережая ответ Кристины. На его мощном лице возникла гримаса детского удивления.
Авалова криво усмехнулась.
— Абсолютно нет, — сказала она, — нам решили устроить шикарную командировку, ну если говорить официальным языком, то будет создана специальная следственная группа для раскрытия преступления.
Мациевский только развел руками.
— Я, конечно, знал, что ты крута, — сказал он, — но всётаки, не понимаю, зачем мы там нужны? Что, у них менты перевелись?
Ксения широко улыбнулась.
— Знай и люби свою страну, — сказала она, — 25 октября в Кранцберге пройдут переговоры по североевропейскому транспортному коридору из Великоруссии. Что это такое, Кристина? Можешь объяснить в двух словах?
Кристина почесала переносицу.
— Ну, если в двух словах, — задумчиво начала девушка, — это транспортная система, которая призвана обеспечить связь Китая со странами Западной Европы. Проект масштабный, в него вписались около тридцати государств плюс ЕС. Журналисты уже назвали этот коридор новым шелковым путем. Североевропейский транспортный коридор — это его часть предполагаемая. По этому проекту грузы из Китая будут поступать через Казахстан, Великоруссию, в понти́йские порты на Балтике и дальше в Польшу и Германию, но существует альтернативная ветка, которую лоббирует Турция. Согласно их проекту, грузы должны идти через Афганистан и Иран к ним, естественно, минуя Восточную Европу. Ну это если вкратце.
— И какой проект впереди?
— Выражаясь языком доморощенной политкорректности, — засмеялась Кристина, — каждый из проектов имеет свои положительные и отрицательные стороны. Но положа руку на сердце, поддержку, по моим данным, получит североевропейский коридор. Он короче, более развитая инфраструктура и к тому же безопаснее.
— Такие происшествия, как в Кранцберге, могут повлиять на переговоры? — спросила Ксения. — Гипотетически?
Кристина пожала плечами.
— Гипотетически да, — сказала девушка, — но в реальности это маловероятно. В конце концов, по сравнению с тем, что происходит в Афганистане или Иране, такие происшествия — капля в море. Разве что поменяют резиденцию для переговоров. Возможно, это личные счеты кого-то из конкурентов владельца пансионата.
— Может быть, может быть, — пробормотала Ксения, — а Левицкий? Что можешь о нем сказать?
Кристина отпила вино из бокала.
— Андрей Левицкий — патриот и борец за счастье народа, — сообщила девушка, — это диагноз. Амбициозен, неглуп, честен.
— Был, — сухо кивнула Ксения, — я не про то. Он связан с этим проектом?
— Таких данных нет, — сказала Кристина, — он больше социальными проблемами занимается, хотя учился в Государственном институте международных отношений, в Великоруссии. Стажировался в Швейцарии, по международке…
— Ты часом его там не встречала? — быстро спросила Авалова.
Кристина покачала головой.
— Швейцария, конечно, маленькая страна, — улыбнулась девушка, — но всё-таки не Монако. Здесь пару раз я его видела, но лично незнакома. Если кратко, то после окончания учебы, пропитавшись западным вольнодумством, он решает пойти в политику и основывает левопатриотическое движение «Республика зовёт». Примерно в то же время избирается депутатом законодательного собрания Борисфена. Декларировал, что на следующих выборах в народный совет он поведет свою партию в парламент. Ну, теперь уже вряд ли.
— А кто его финансирует? — спросила Ксения. — С какими-нибудь серьезными людьми он имел дела?
Кристина пожала плечами.
— Точно не известно, — сказала она, — движение само по себе маленькое, но говорят, что недавно Левицкий получил предложение от «Лиги честности».
— Движение, за которым стоит Тополевич, — кивнула Ксения, — я знаю, мне его жена сказала. А о них что известно?
Кристина скорчила скептическую гримасу:
— Фонд по борьбе с коррупцией — это тоже диагноз. Организован год назад. Учредителей трое: Петр Арсенюк, Сергей Адашев и Дмитрий Душенин. Все трое на виду и известны в широких кругах. Причем все трое совершенно разные по идеологии. Арсенюк — либерал, Душенин — национал-большевик, Адашев — чекист.
Количество заинтересованных чекистов в этой истории зашкаливает, усмехнулась про себя Авалова.
— М-да. Разношерстная публика, — согласилась она, — что ещё?
Кристина театрально вздохнула.
— В целом ничего особенного, — сказала она, — из лозунгов сборная солянка: страна в упадке, свобода слова отсутствует, честных выборов нет, кругом разврат, попирание святынь, морок либерализма, садомия и коррупция. Это в настоящем. А в будущем и прошлом — торжество демократии, свобода для бизнеса, сильная рыночная экономика, освобождение политзаключенных, социальная справедливость, возрождение национального престижа, поддержание традиционных ценностей, запрет однополых отношений, ну и прочее в этом духе.
Ксения пожевала губу.
— Да-а, письмо дяди Фёдора из Простоквашино отдыхает, — весело заметила девушка.
Кристина театрально вздохнула:
— Но это не всё, есть одно обстоятельство, которое, может, и не столь важно, но всё же…
— Ну не томи.