- Ну привет, мать! - бросив кожаные перчатки внутрь шапки, Веня переложил ее на колени и освободил соседнее кресло. - Дай буську! - нагнулся и чмокнул Катю в щеку вытянутыми в трубочку губами. - Рассказывай, как тебя угораздило. Насколько я понял из этой наглядной агитации, - кивнул он на стену, изобилующую стендами, - причина твоей хворобы вовсе не в кишечном вирусе? Не инфекционка, да и гастрито-колиты здесь не лечат.
- Какой ты продвинутый в плане медицины! - улыбнулась Катя.
«Соскучилась», - вдруг поняла она.
На душе сразу потеплело.
- А то! Все кругом периодически хворают, никуда от этого не денешься. Ладно, выкладывай. Можешь по секрету, никому не сдам. Ты же меня знаешь.
Проскурина снова улыбнулась. Потюня и в самом деле умел хранить тайны. Но, увы, лишь те, в которых заинтересован лично. К примеру, о каждой его новой пассии, а уж тем более о факте появления на свет очередного отпрыска, народ в редакции узнавал постфактум, или когда пассия успевала кануть в Лету, или когда в бухгалтерию поступал исполнительный лист.
- Ну? - нетерпеливо заерзал он на стуле. - Не томи. Серьезное что?
- Серьезней некуда, - опустила глаза Катя и многозначительно умолкла.
- Не... Не верю, - внимательно всмотревшись в ее лицо, покрутил головой Потюня. - На несчастную ты не тянешь: лыба с лица не сходит. Давай признавайся как на духу. Хоть скажи, в каком отделении.
- В женском, - лукаво улыбнулась Проскурина.
- Ясно, что не в мужском, - хмыкнул Веня. - В гинекологии, что ли? Мне почему-то так в голову и стукнуло. Мои бывшие тоже, бывало, лежали на сохранении... - слова вдруг замерли у него на губах. - Катька... Катька, так ты тоже того? Беременная, что ли?! -осенило его. - Вот это да! Вот это новость!
- Какой ты просвещенный в женских делах, Вень! - рассмеялась Проскурина. - У меня иногда такое впечатление, что о женских состояниях ты знаешь все! Ну, почти все!
- А то! - загордился Потюня. - С вами поведешься - еще не того наберешься! Ну и почему ты в больнице? Что-то не так?
- Все так, Веня. Но... нервы, токсикоз, поздняя беременность. В общем, скажем, решила подстраховаться, потому и в больнице. Ты ведь знал, как я хотела ребенка.
- Знал. Ну слава Богу! Только почему никому не сказала, где ты? - недоуменно свел он брови. - А... Понял. Боишься, чтобы не сглазили, - сам ответил он на свой вопрос.
- Возможно... - не стала разубеждать его Катя.
На самом деле ее это волновало меньше всего - как-то не верилось во всякие псевдонаучные заморочки. Хотя, если послушать Маринку, в ее состоянии все надо учитывать.
- ...Но больше хотела отдохнуть ото всех, уйти от расспросов. А то стоит только кому-то узнать - сразу начнется: какой срок, когда рожать, кто отец ребенка?
- И кто отец ребенка? - мигом подхватил Потюня.
- А вот сей вопрос я оставлю без ответа. Это мое сугубо личное дело. И мой ребенок.
- Как знаешь, - вздохнул Веня и ворчливо добавил: - Кстати, я с ним утром по телефону разговаривал.
- С кем? - недоуменно вскинула глаза Катя.
- С полуолигархом твоим.
Сердце екнуло: Вадим звонил Вене? Для чего?
- Откуда у тебя его номер?
- Правильнее будет спросить, откуда у него мой номер, -хмыкнул Потюня. - Сутки за рулем, только под утро в кровать попал. Спать жуть как хотелось, а тут Жоржсанд звонком подняла. Поговорили. Понял, что проснулся. Заодно решил проверить все незнакомые номера, с которых звонили. Ну, сама понимаешь: вдруг заказчик какой на съемку? Так и нарвался на твоего... Лады-шева, - припомнил он.
- Ему понадобились фотографии?
- Если бы... Ты понадобилась, о тебе спрашивал. Ищет тебя. Сказать ему, где ты?
Кате потребовалось время, чтобы осмыслить новость: ее ищет Вадим.
«Ищет... - от осознания этого не просто потеплело на душе, горячая волна пронеслась по телу, стало жарко. - Но если Веня скажет Вадиму о больнице, тому не составит труда узнать диагноз. Той же Ольге позвонит... Нет, так будет нечестно. До встречи и разговора начистоту он не должен ничего знать о беременности».
- Не стоит, - не без труда ответила она. - Выпишусь - сама позвоню.
- Понятно. Значит, отец ребенка не он, - сделал Веня глубокомысленный вывод. - И явно не Виталик... С этим я пересекся на границе, когда из Польши возвращался. С Алиской был. Похоже, счастливы.