— Вы… знаете?
— Разумеется, я знаю, — поморщился Прохор-Прохориил с ноткой высокомерия. — А пришёл к вам по той простой причине, что у вас есть меркаба.
— Да, есть, мы её собрали.
— Я слышал краем уха, что вы собираетесь её уничтожить.
— Если обстоятельства обяжут.
— Не надо уничтожать модуль, это великолепный инструмент для исследования числобездн.
— Нам не до исследования, выжить бы.
— Но с её помощью можно будет попытаться отыскать в Нуль-формации ваших друзей.
— Отыскать… наших… — внезапно охрип Данияр. — Вы думаете… это удастся сделать?!
— Уверен, — небрежно ответил Прохор.
— Я один такие решения не принимаю.
— Тогда посоветуйтесь с одиннадцатым «братом», с вашим ДД, я дело говорю. Когда к вам можно будет подойти?
— Вечером…
Прохор допил воду, встал и направился в спальню.
Стукнула дверь.
Убрать физически!
Известие о ликвидации «крота» в резиденции Джейсона Вротшильда, Администратора-111, полученное от Наумански, Эблиссона радовало недолго. День «Х» приближался неумолимо, а система оперативного реагирования на ситуации в мирах, подконтрольных Главному Админу, всё ещё не изолировала всех Прохоров Смирновых в наиболее важных изонамберах, а главное — не нашла в мире-2 меркабу, играющую ключевую роль в атаке на барьер божественной этики, отделяющий Первомир — мир Прави от остальной массы числореальностей Яви.
Девятнадцатого июля глава Coracle вызвал к себе начальника службы спецопераций.
Наумански возник в кабинете Эблиссона как привидение.
— Слушаю, гис.
Гис было сокращенноё «генералиссимус», но Эблиссон позволял своему подручному звать его так.
— Мне доложили, что русский, сбежавший с Мбали, находится на борту подлодки «Туман».
Сесть главному диверсанту консолидации Админов он не предложил.
— Я в курсе, — прошелестел голос Наумански, похожий на шёпот листьев осины под дуновением ветерка.
— А если в курсе, почему не действуете? — рявкнул Эблиссон, что говорило о накопившемся недовольстве подчинённым.
— Мы действуем, — возразил Наумански. — Местонахождение меркабы установлено, в изонамбер-2 послана группа ликвидации.
— Прекрасно, — остыл Эблиссон. — Когда модуль будет у нас?
— В течение двух суток.
— Вам могут помешать.
— Кто, осмелюсь спросить?
— Эти проклятые русские! — снова озлобился Эблиссон. — Они легко обходят ваши засады и проникают в Бездны, как к себе домой! Девятьсот девяносто девятого Прохора вы так и не нашли?
— Ищем, гис.
— Ищете… только и слышу от вас: ищем, ищем, работаем… где результат? Почему вообще вы дали ему уйти после разгерметизации Узилища?
— Виноват… но он очень сильный пси-оператор.
— Может, вас заменить, Наумански?
Глава службы спецопераций промолчал.
Эблиссон налил себе минеральной воды, выпил. Успокоился.
— Короче. Мне надоело слышать имя Прохор Смирнов… и иже с ним. Вся эта камарилья должна быть нейтрализована. Сорок четвёртого убрать в первую очередь.
— Мы создадим у него засаду…
— Нет времени на конструирование ловушек, уберите его физически.
— Когда его высадят на берег, мы его уберём.
— Я не хочу ждать! — рявкнул Эблиссон. — Или для вас это проблема?
Наумански помедлил.
— В экипаже лодки нет ни одного моего агента.
Эблиссон побагровел.
— Мне вас учить?! Запустите баллистическую ракету — тех же белроссов. Пошлите самолёт. Задействуйте ближайший атомный ракетоносец янки.
— Удар по лодке может спровоцировать конфликт…
— Да плевать мне на то, что случится в сорок четвёртом изонамбере, конфликт или война! Я сказал — убрать Прохора, немедленно! Любыми средствами! Он у меня как шило в заднице! Сами отправляйтесь, если больше некого послать!
— У меня есть контакт на подводном ракетоносце США «Лос-Анджелес». Он несёт службу в Великом океане, у берегов Белроси.
— Вот и заставьте её капитана выпустить ракету по «Туману»!
— Слушаюсь, гис.
— Идите! Доложите об исполнении… — Эблиссон глянул на световой календарь на стене кабинета, — через двенадцать часов. Потом отправитесь во второй изонамбер, подождёте меня. Насколько я знаю, у вас там есть «брат во числе».
— Николай Наумёнков, — подтвердил Наумански, — главный редактор белросского издательства АНП.
— Вот и отлично. Жду доклада.
Наумански исчез, будто растворился в воздухе.