— Стрелок он от бога, как говорится, да винтарь против скорострельной пушки всё равно что матерное слово против кулака.
— Да хрен с ним, пусть покуражится, — сплюнул Роберт Салтанович. — Топливо выжрет и слиняет.
— А если он попадёт в ледяной купол нашей пещеры?
Царь Салтан хекнул, залезая пятернёй в волосы на затылке.
— Это тогда… кранты.
— Хотите идею? — сказал Прохор-999, взявший «напрокат» тело Прохора-2. — Вы ведь захватили Наумански, так?
— Короче.
— Надо нырнуть к нему в башку и сделать так, чтобы он отозвал своих бешеных псов. Он ведь здесь? Во втором превалитете?
— Психосоматика здесь, в Москве, сам он… в своём кабинете в двадцать втором числомире.
Саблин полузакрыл глаза, прислушиваясь к мыслеголосам гостей.
— Пришли к консенсусу. Дмитрий Дмитриевич возвращается в Москву, там его ждёт родной брат. Из него он прыгнет в тело «родственника» Наумански — главного редактора АНП — и попытается реанимировать самого Наумански, чтобы тот отдал приказ своим эмиссарам свернуть операцию в Ергаках.
— А если Наумански не согласится? — спросил Волков.
Саблин прислушался к ответу ДД.
— Он знает, чем его уговорить.
— Сколько на это понадобится времени?
— Не больше часа.
— Что ж, может быть, мы и дождёмся отбоя.
Вертолёт сделал ещё один заход, заработала пушка, но не близко, в километре.
Саблин махнул рукой.
— Идёмте, перераспределимся.
Вернулись в пещеру.
— Талгат, принимай пассажира.
Араб оглянулся, слегка вздрогнул, глаза его расширились на мгновение.
— Пока, друзья.
Талгат вздрогнул ещё раз, погладил висок пальцами.
— Он ушёл.
«Я тоже пойду, — сказал Саблин-11 Данияру. — Варя там с ума сходит. Если у нас всё тихо, я вернусь быстро».
«Беги».
Данимир исчез.
Слабый рокот винтов вертолёта, доносившийся сверху, усилился, с гулом лопнул ледяной купол, накрывающий пещеру. В трещине начали собираться капли воды.
— Только не это! — Саблин бросился к узкому лазу, по которому они вылезали на перевал. — Николаевич, Салтаныч, Варя, несите Устю и меркабу к выходу. Прохориил — за мной!
Выбрались наверх.
Вертолёт делал круги совсем близко, то и дело пролетая над языком ледника, часть которого и служила крышей для пещеры.
— Что будем делать, Данияр Тимофеевич? — прокричал Валентин едва слышно.
Саблин раздумывал недолго.
— Сейчас я его посажу!
— Помочь? — проговорил Прохор в ухо Саблину.
— Ты умеешь изменять форму объектов?
— Я единственный, кто это делает в глубоких превалитетах, — по-детски похвастался Прохор.
Саблин усмехнулся.
— Цезарь, я с вас балдею! Давай по счёту три: ты меняешь кабину, не трогая лётчиков, я — винты.
— Лётчиков заденет всё равно.
— Постарайся не задеть. Раз, два, три!
Практически невидимые трассы формопреобразования геометрии объектов сошлись на хищной боевой машине.
Результат не заставил себя долго ждать.
Кабина Ми-28, безупречного дизайна, многогранная, «полутораэтажная», бликующая бронестеклом блистера, превратилась в ещё более сложный многогранник, теряя при этом присущую вертолёту функциональность боевой машины. При этом и блистер потерял прозрачность, стал молочно- белым.
Главный винт вертолёта остался винтом, но его лопасти удлинились и превратились в плоские полосы металла. Винтокрылая машина сразу потеряла подъёмную силу и пошла вниз, закручиваясь по спирали из-за работающего исправно рулевого винта.
Со скрежетом вертолёт вонзился в ворота между скалами, исчез из виду. Наблюдавшие за ним люди ожидали взрыва, но его не было, издали прилетели удары, скрежет и громыхание камней.
— Аминь! — сказал Волков, явно потрясённый демонстрацией «колдовских» способностей Саблина и Прохора.
— Возвращаемся, выносим наших и меркабу, — не отреагировал на его слово Саблин.
Вернулись в пещеру, потолок которой продолжал оседать и трескаться, готовый рухнуть. Вынесли Устю, укрыли под косой стеной скалы. Меркаба не уместилась в расселине, и её пришлось оставить у выхода из лаза, ведущего из пещеры наружу.
— Что дальше? — спросил Пётр Фомич, вытирая потный лоб рукой; меркабу он обхаживал, как своё родное детище. Мастер до сих пор находился в шоке от того, что комплекс многогранников, представлявших собой модуль числоперехода, удалось запустить без подключения каких-либо источников энергии.
Попытался он и разобраться с компьютером, с помощью которого эмиссар Владык на даче мэра Вологды пытался инфицировать Первомир и перепрограммировать самый первый формотрон (который никто никогда не видел). Но Саблин забрал все оставшиеся диски, отсоединил материнскую плату и решил никому, кроме ДД, их не отдавать.