Догадываюсь? Да, уж. Теперь, конечно, догадываюсь, потому что чувствую себя такой конкретной дурой, что просто нет слов. Вот о чем меня предупреждала бабка. Вот почему она сказала тогда во сне «Обряд»
- Моя родственница не писала никаких научных изысканий. Верно?
Князь отлип, наконец, от окна, улыбнулся и развел руками. Прости, мол, сукиного сына.
- Это Вы все подстроили. Нашли Обряд в книгах предков, изучили его и поняли, что при образовавшейся связи каждый участник пары приобретает со временем способности своего партнера. Тот, кто сильнее, получает больше. Правильно?
- Видишь, ты не так уж глупа. Очень смешно было наблюдать, как Анна устроила целую шпионскую сеть, добывая генетический материал моей семьи для маячка, способного вычислить Наследника.
- Но Вы рисковали. Разве нет? Ведь я вышла на Итона. Джонатана Вы прикрыли очень хорошо.
- Да. – Снова расцвел Владыка. – Рисковал. Но ты – слишком похожа на свою бабку. Я знал, что Итон никогда в жизни не заинтересует тебя. А вот, едва вы встретитесь с Джонни, сработает химия притяжения. Женщины Эдельман – рок мужчин моей семьи. Но это не все. Когда Джонатан был маленьким, а я уже разрабатывал этот план, то снова воспользовался памятью о Виктории. Ходить во снах, мне не дано и сильную установку сознанию я не дам. Да и не нужно было. Просто маленький приказ, в случае любой ситуации, при которой он увидит твою рану, порез, просто каплю крови, любыми способами забрать ее себе. Этот нюанс про день рождения, специальное время и так далее, я написал, честно говоря, от балды, для антуража. Вот и все. Далее, для укрепления связи между вами, нужно было поставить обоих в экстремальные условия. Это вообще очень просто. Пустил слух между Домами о втором сыне. Побежали, дебилы, тут же. Только Джонатан был рядом с тобой, связь крепла, а он становился все сильнее. Последний этап мы прошли несколько часов назад. Теперь он способен управлять Путями, как и все члены Домы Черной Розы. Вы больше не обладаете монополией проводников. Все. А ты будешь казнена. За преступление, прошу заметить, которое на самом деле совершила. И обряд провела, и запрещенные связи использовала. Все честно. Я даже в это раз хочу тебя публично судить. Чтоб атланты знали и видели. А то потом начнут опять выставлять меня маньяком. Нет. Сделаем культурно. Суд, приговор, наказание.
- А то, что всю эту историю Вы организовали сами, не доказуемо и в принципе важной роли не играет. – Я просто восхищалась его изворотливым умом. – Вы же своими ручками в реальности ничего не делали. Я сама все исполнила прекрасно. Правда? А теперь, так сказать, И Белая Роза исчезнет, и Наследник способен заменить целый Дом. Чуть взбрыкнут, можно всех под топор. Молодец, Князь. Я Вас поздравляю. Ваша задумка удалась в полной мере.
Мое поздравление не являлось издевательством, а его «спасибо», прозвучавшее в ответ, не было иронией. Я на самом деле оценила всю красоту его сложного плана, потому что в Доме Черной Розы вот такие коварные истории с подвывертом считались верхом профессионализма. Князь на полном серьезе поблагодарил за высокую оценку своего гения. Вот так все у нас странно.
Владыка еще немного помолчал, а потом, видимо, решив, что сказано более, чем достаточно, направился к двери.
- Князь.
Он обернулся.
- Пожалуйста, сохраните жизнь Анне. Она действовала только ради меня, не ради Дома или амбиций. Исключительно во благо мне.
- Анна… А Джонатану ничего передать не хочешь?
- Нет.
Он усмехнулся и вышел. Я легла на свою узкую койку, подогнув ноги к груди и обняв подушку. Джонатану я больше ничего не смогу сказать. Сегодня он очень зол на меня, а завтра меня, скорее всего, уже не будет.
Двадцать первая глава
"Жизнь двоих гораздо счастливее, когда желание понимать важнее, чем быть понятым; когда желание сделать приятное не таит в себе планы получить что-то взамен, даже благодарность. Когда любовь не меняется даже на любовь, а только дарится."
Э. Сафарли "Мне тебя обещали"
Бывает такое состояние, когда в голове - абсолютная пустота. Оглядываешься вокруг и вообще ни хрена не соображаешь. Ощущение собственного разума напоминает постапокалиптический мир. Никого, ничего, и только бежит по земле перекати-поле под свист ветра. Вот именно так я себя чувствовал. Всё последнее время куда-то несся, что-то делал. А результат? Женщина, которую я люблю, держит меня то ли за дурака, то ли за очередной выгодный расклад в своей игре. Прошлая нормальная, человеческая жизнь, где все было ясно, осталась очень далеко. Впереди – перспектива власти, и это неминуемо приведет к сумасшествию. Те, кем мне предстоит, так сказать, повелевать, скопище хитромудрых ядовитых пауков во главе с моим папашей.
После того, как Принцессу увели, он долго впаривал мне о ее коварстве. И такая она, и сякая. Все понимаю, только не складывается. Не выходит картинка без папенькиного участия.
Об Алисе просто старался не думать, потому что мысли, что она снова меня развела, как лоха, оставляли чрезвычайно мерзкое и противное послевкусие.
- Ну?
Оливия, сидящая напротив, демонстрировала абсолютное несогласие с выбранной линией поведения. В ее понимании я должен был сейчас карабкаться на стену, словно супер-герой, в направлении окна той комнаты, куда отвели преступницу. Естественно для того, чтоб победить дракона, в лице Князя, спасти Принцессу, в лице Алисы и стать счастливым, но идиотом, в лице меня.
- Ты собираешься что-нибудь предпринимать?
- Можно конкретнее?
Я посмотрел на Олли, которая выглядела так, будто готова взорваться из-за с трудом сдерживаемого раздражения.
- Джонни, ты, конечно, скотина еще та. По крайней мере, достаточно часто таким бываешь, однако я всегда верила в то, что ты не бросишь близкого человека в беде. Мы не говорим сейчас о ваших чрезвычайно сложных отношениях, но чисто по-человечески? Разве нельзя забыть все эти страсти-мордасти и спасти Эдельман, как друга?
- Ты еще скажи, как боевого товарища.
- Майк! – Перекинулась на Престона Рыжая. – Может, все же поучаствуешь в нашей беседе? Сколько можно отсиживаться в стороне? Во всем его поддерживаешь! Вы не понимаете, что Эдельман нужно помочь? Ее же казнят. Прикиньте, по-настоящему. Отрубят голову. То есть острым лезвием отделят от шеи. Объясняю тем, кто вообще по тупости не понимает смысла слова «казнь»! Насмерть! Вам что, плевать?
- Ну, да. – согласился Майк. – это очень неприятно.
- Неприятно?!
Оливия, не выдержав, взяла первый попавшийся под руку предмет, которым оказалась какая-то книжонка, потому что их теперь для самообразования мне приносили в неимоверном количестве, и принялась лупцевать бедного Майка, приговаривая.
- Неприятно, ему!!! Неприятно! Это вот сейчас я делаю «неприятно», а ей будет капздец. Понял разницу, качок неумный?
- Олли, прекрати.
Я поймал Рыжую, гоняющую друга вокруг стола, за которым мы сидели в библиотеке, и силком вернул на место.
- А теперь, слушай сюда. Даже если я придумаю, как вытащить Алису, она не пойдет со мной, потому что в случае ее побега пострадает весь Дом. Сечешь? Я теперь, как Гуддини, могу появляться где угодно, и пропадать, откуда душа пожелает, за счет этих фишек с пространством, но знаю на сто пятьдесят процентов, она не позволит расплачиваться остальным за свои поступки. Поверь. Да ты и сама это понимаешь, просто бесишься от безысходности. Вы столько раз лаялись с Алисой и теперь тебе не позволяет гордость откровенно сказать, что очень сильно переживаешь за нее.
Оливия молча смотрела на меня, сдерживая, вот так дела, слезы. Я видел, как они, еще пока невыплаканные, блестели в уголках ее зеленых глаз.
- Она же погибнет. Умрет. Неужели ничего, совсем ничего нельзя сделать? Мы просто пойдем на это посмешище, которое Владыка гордо именует «суд», будем слушать бред, который с умным видом станут вещать, типа, судьи, а потом проводим Эдельман в последний путь. Так, что ли?
Нашу беседу прервал шум в дверях. Чтоб спрятать меня от крайне загадочной опасности, даже не представляю, от какой конкретно, Князь приставил к моей персоне охрану в виде нескольких саламандр, которые ходили теперь,словно тени, след в след. Смешно. Кто мне может причинить вред, если я в мгновение ока способен оказаться в любом отдаленном месте по велению души.
Вот и сейчас, молчаливые телохранители отирались у входа в библиотеку, охраняя мой покой.
- Джонатан!!! Да пошел ты, козлина! Руки убрал! Джонни!!!
Мы переглянулись, потому что голос однозначно принадлежал Анне, которая, судя по звукам, доносящимся из коридора, не иначе как вступила в рукопашную с моими телохранителями, очевидно внутрь ее не пускавшим. Блондинка и драка… Это вообще за гранью добра и зла.
Майк, для которого Анна оставалась волшебной, несбыточной мечтой, бросился к дверям, на ходу закатывая рукава нарядной рубахи. Их теперь в неимоверном количестве вышивала и дарила ему родная мать, буквально сходящая с ума по вновь обретенному сыну. Ну, все, мандец ребятам. За блондиночку Майк сейчас закатает их в мраморный пол замка.
Мы с Оливией кинулись следом. Картина, которая предстала нашим глазам, заслуживала быть запечатленной в вечности. Двое бравых охранников пытались отодрать орущую, словно ночная выпь, Анну от третьего, которому она длинными ногтями вцепилась в лицо. При этом блондинка ухитрялась еще пинать тех, кто ее держал, попадая острыми каблуками то по голени, то в колено.