— Отжимание, пресс!
* * *
Спустя долгие часы изнурительных занятий, половина ребят поспешила скрыться в душевых кабинках, смывая с себя пот и усталость. Вторая, точно зомби, тянули руки к прохладной воде, чуть ли не по головам пробираясь к трем бутылкам — на всех не хватает. Бен развалился на столе, теперь он понял всю горечь тренировок под руководством Рейчал. Надо признать — лидер из нее отменный. В голову даже мысли не шли, тело ужасно ломило, а мышцы до сих пор сокращались — под сукном ходил плотный ком мускулов.
— Томас так и не пришел — еле шевеля губами, сказала Сара
— Черт с ним, таблетки же не подействовали? — Бен пытался сказать ровно, но усталость добралась даже до голоса.
— Не-а-а.
Одно слово кажется отбирало половину оставшихся сил и парень решил повременить со всяческими разговорами. Вдоволь было только рассматривать других людей в комнате. Юстина снова читала книги, не обращая внимания на происходящее. Вот к ней подкрался Ян и начал подглядывать в быстро листающие страницы. Близнецы, наверное были единственными кто не уставал от тренировок, более того они радостно шли на нее в первых рядах. Яков по сию пору потел в зале, с его запалом можно горы свернуть, и не только горы, если конечно, найти кому именно и что свернуть.
— Эй
— Эээй!
— Вода кончилась — Вошла Рейчал прикрываясь полотенцем с намыленной головой, от ее испуганного вида Марк чуть ли не засмеялся.
— Может она во всем Локсаре кончилась? — оторвалась от книги Юстина.
В комнату взволнованно вбежал Джан в одних трусах, с не менее забавным видом. Пена прикрывала половину тела и ее часть медленно скатывалась на пол, оставляя от себя мыльную лужицу.
— Воды нет!
На его лице написана тревога, словно воздух кончился, а не вода вовсе. Сара возбужденно поднялась. Элим прочесывал взглядом лица ребят, ища в них спокойствие , но находит только глаза Бена.
— Наверно скоро появится, вы ведь все разом пошли… — отбивая всякие дурные мысли сказал он.
Пенные ребята уже было согласились с ним, как свет начал мигать во всем здании. Все присутствующие в комнате раскрыли глаза от страха поворачиваясь к рядом стоящим друзьям, и замерли в ожидании. После свет погас полностью. В кромешной тьме по стенам забили крики панического страха и ропота.
— Нейс! Скажи что-нибудь! Я приду на твой голос.
— Тихо! — после протянулось успокоительное и сосредоточенное “Ш”, меняя амплитуду в голосе.
Настала чудовищная тишина. Спустя время сквозь нее, все четко услышали звук поднимающегося лифта, через секунды шум удвоился. Гудение в темноте вызывало неудержимую тревогу. Что-то холодное коснулось Сару сзади, она задохнулась и чуть не завопила от ужаса, как вдруг спохватилась — узнала руку в прикосновении.
— Тссс...Это Бен. Думаешь едет Томас? — едва различимый шепот ей в ухо
— Кто может быть еще...? Мне страшно…!
Согнувшись в три погибели, пара крепко обняла друг друга, что бы хоть как то отдохнуть сердцем. Во тьме комнаты разрослись завывания девчонок, Малх громко крикнул пытаясь успокоиться сам и успокоить других. Бен явно различал слова, они звенели от возбуждения: повторяли снова и снова , как молитву, или заклинание: «Все хорошо, все будет хорошо». Слышались звуки как кто-то пытался уйти в конец комнаты, швыряя и опрокидывая все столы и стулья. Кому-то один из них упал на ногу, от чего бедолага с болью в голосе выкрикнул ругательства. Некоторые с испугом перешептывались, другие же нашли в этом веселье. Они то хрюкали, то гавкали, то имитировали звук приведения. Рейчал кричала в разные стороны с угрозами дать им затрещину, но затейников, похоже, так и не смогла определить.
Семилетний ребёнок начинает дрожать в руках Джана, дёргаясь от угнетающих лязганей. Сейчас он закрывает крошечные ушки маленькой Нейс, и молит все известные ему силы о второй паре рук, что бы закрыть собственные уши. Он предчувствовал не ладное, намеревался прошептать сестре что-нибудь обнадёживающее, но не смог вспомнить ничего подходящего.
Двери открылись, впуская в комнату ослепительный свет ручных фонариков. Луч упирался в перевернутый стол и немного, освещая комнату, падал на Сару. Девушка моргая от резкого света закрывала лицо рукой. Все смолкли, затаились не шелохнувшись — точно статуи; пытаются разглядеть входящих. Кто-то из ребят с непозволительным шумом перебрался к “доске”.
— Томас?
Ответа не последовало, вместо него раздался глухой хлопок. Воздух тихо свистнул от рассекающей его пули.
В уши вцепился мужской стон полный боли. Истерические крики с силой штормовой волны смыли короткую тишину. Дверь распахивалась неугомонно хлопая по стенам. Выстрел, тут же второй, прошлись сокрушительным эхом по зданию — они будто дразня давали передышку ужасающим воплям. Следующие звуки Бен слышал как через вату, просачивался лишь тонкий искаженный писк, словно все звучание стало одним целым и резко сменило диапазон. Он смог увидеть в обрывках света как Рейчал перекатываясь под стол закрывала уши. Манх с гитарой наперевес прятал Беллу и Юстину за диваном. Близнецы с силой швыряли все, что под руку попадалось в сторону дверей. Крепче обхватив Сару за талию, Бен создал живой щит собственным телом.
Стрельба прекратилась. Кто-то, как мокрая тряпка свалился на пол. Свет перестал дергаться и Бена словно молнией ударило от увиденного - некогда, обеденный стол, принимавший на себя выпечку добродушной девушки, сейчас растекся в густой, как моторное масло крови.
Глава 9.
Повис туман кровавой испарины, легкие разрывало от смердящего, приторного запаха крови. Кажется она везде, каждый вдох с опаской вдохнуть лишнюю влагу. Образы мертвого мужчины в метро, мелькали перед глазами, и немедленно, словно рой мошкары их сдувало потоком ветра , открывая не менее чудовищные картины происходящего. Все внутри сжалось, все органы взмолили снять их напряжение рвотой. Тошнота вновь дала о себе знать, но ничего не выходило. Та жалкая чашка кофе даже не собиралась подступать к горлу. Голову так и кружило, словно ее ударили куском бетона, а в редко разрывающей светом темноте и со звоном в ушах было невыносимо находиться. Все органы чувств встали против собственного тела. Мысль вцепилась крепким хватом: некогда укрытие - теперь могила. Другие мысли просто не шли, других мыслей просто не было.