Выбрать главу

— Курите! — говорит он. — И не дрыгайтесь.

— Извините. Откуда этот судья Рафаловский?

— Из Минска.

— Зачем же соглашаться на Минск? Вот портачи! Их всегда в Минске калечили, и вообще, что это за фигура…

— Рафаловский в этом сезоне судит неплохо, — твердо говорит Сериков, слегка расслабляя руку. Через несколько секунд он чувствует, как Машины пальцы сами начинают сжимать его ладонь.

— Да ну! Зря, зря на него согласились… И Толмаченкова нет. Он что, болен?

— Просто Кизяев его не ставит. Считает, что Гуслин лучше, — говорит Сериков.

— О господи! Ну, что с ними поделаешь, а? Как им вдолбить, что не беготня важна, а мозги, соображение? Ведь этот Гуслин — тупая сила, бей-беги, и ничего больше!

— Я Кизяева предупреждал, — говорит сосед Грачева, — чтоб они обратили, понимаете, внимание на края. Совсем перестали краями играть.

— Да ну их! Им что говори, что не говори… Лодыри… Ну, гляди, что делают? Ах, паразиты…

Вратарь «Авангарда» с трудом взял мяч. Грачев даже закрыл глаза. Открыл — вытирает платком пот со лба.

Бегут стрелки часов на электротабло.

Сериков смотрит игру и делает записи в блокноте.

Грачев переживает: «Ах… Ой!» Вынимает из карманчика капсулу с лекарством, глотает пилюлю. Шум стадиона — и на электротабло вспыхнуло: 0:1. Ведет команда Нижнеуральска.

— Что за защита? — слабым голосом говорит Грачев. — Откуда он их набрал?

Снова взрывается шум на трибунах. На электротабло загорается 0:2 в пользу «Микрона».

Грачев потерянно машет рукой.

— Все… Развалил команду…

— Роман Романович, есть еще время — отыграемся, — говорит Мартынов.

— Конечно! — говорит Маша. — Не будем падать духом.

Сериков молча записывает.

— Команды нет — понятно? И ждать нечего… — дрожащим от гнева и обиды голосом говорит Грачев. — Кизяева надо гнать, эту бездарность, этого болтуна!

— Причем — гнать немедленно! — добавляет сосед Грачева.

— А, все равно сезон пропал…

— Надо было раньше гнать. После первого круга.

— Кизяев — тренер неплохой. Он же сделал «Шинник», — вступает в разговор Сериков. Глупость. Но не мог сдержаться.

— Трепач он, а не тренер! — с яростью отвечает Грачев. — Устроил в команде говорильню! Все умники, все рассуждают, а работать на поле некому… Идиот ваш Кизяев! Наш гардеробщик Потап больший тренер, чем Кизяев!

— Пенальти, пенальти! — вдруг радостно восклицает сосед Грачева.

На поле — свара, уральцы протестуют, окружили судью. Но судья неумолим.

— Хоть пенальти забейте… — бормочет Грачев.

— Пенальти-то был сомнительный, — говорит Сериков Маше. — Можно было и не давать.

— Что вы его слушаете? Он же ничего не понимает в футболе! — распалясь, кричит Грачев.

Маша, улыбаясь, смотрит на Серикова.

Гол забит. Грачев аплодирует.

— Браво, ребята! И сквитали сразу! — Толкает Машу локтем. — Хлопайте, дама, хлопайте!..

В перерыве Сериков быстро сбегает по проходу вниз, идет под трибуны — в раздевалку. Вахтер его не пускает, он показывает удостоверение. В раздевалке игроки отдыхают, некоторые переодеваются, другие пьют чай с глюкозой. Полулежат, развалясь, в креслах. Кизяев в тренировочном костюме расхаживает по комнате. Идет нервный разговор.

— Всю игру простояли! И ты, Дима!

— А что мне — больше всех надо? — грубо отвечает парень, которого Кизяев назвал Димой.

Кизяев остановился, смотрит на Диму. Тот, не моргнув, отвечает наглым взглядом. Видно, что отношения накалились давно. Кизяев сдержался, заставляет себя говорить спокойно.

— Вы понимаете: бывают минуты, когда надо пересилить себя… Надо прыгнуть выше головы! Вот сегодня… Если даже будет ничья — мы почти наверняка летим в класс «Б». А вы знаете, что это такое… Значит, надо отдать всё!