— Когда мы достигнем Солнечной системы? — спросил Блейк.
— Через неделю.
— Не так уж скоро, — сказал Блейк, поджав губы. — Надеюсь, что мы будем еще живы к тому времени.
— Я предупреждаю вас против всяких эксцессов, — сказал Эллер. — Мы будем вести себя спокойно весь остаток нашего путешествия. Надеюсь, что, какой бы неприятности мы ни подверглись, на Земле нас вылечат.
— Я думаю, что мы еще сравнительно удачно вышли из этого дела. — Сильвия зевнула. — Господи, как мне хочется спать! — Она встала. — Пожалуй, я пойду лягу. Возражений нет?
— Идите, — сказал Эллер. — Блейк, не сыграть ли нам в карты? Надо рассеяться. В «червонного валета»?
— Конечно, — согласился Блейк. — Почему бы не сыграть? — Он вытащил карты из кармана куртки. — По крайней мере проведем время.
— Вот и хорошо.
Эллер начал игру. Он срезал колоду и вытащил семерку треф. Блейк взял ее червонным валетом. Играли они довольно небрежно, без особого интереса. Блейк был угрюм и злился, что Эллер оказался прав. Сам Эллер чувствовал себя уставшим и не в духе. У него болела голова, несмотря на то, что он принял болеутоляющее. Он потер лоб.
— Играйте, — пробормотал Блейк.
Под их ногами ворчали реакторы. Через неделю они будут в Солнечной системе. Уже больше года они не видели Земли. Какой она им покажется? Такой же, как всегда? Огромный зеленый шар с большими океанами и крошечными островками. А затем они прибудут в космопорт Нью-Йорка. Как приятно! Толпы землян, этих милых старых легкомысленных землян, глупых, не беспокоящихся о том, что происходит в мире. Эллер улыбнулся, но тут же нахмурился.
Голова Блейка склонилась, глаза медленно закрывались. Он засыпал.
— Проснитесь, — сказал Эллер. — Что с вами?
Блейк вздохнул, выпрямился и стал сдавать карты, но голова его снова упала.
— Простите, — пробормотал он и протянул руку к мизеру.
Эллер стал рыться в кармане, потом поднял глаза и увидел, что Блейк спит.
— Чтоб мне пропасть! — Эллер встал. Блейк дышал спокойно и даже похрапывал. Эллер выключил свет и пошел к двери. Он устал и тоже хотел спать. Войдя в туалетную кабину, он снял куртку и открыл кран с горячей водой. Как приятно будет улечься в постель, забыть обо всем случившемся, об этом неожиданном излучении, о тяжком пробуждении, о мучительном страхе. Господи, как шумит в голове!
До конца умывания он ничего не замечал. Но вот остановился и долго смотрел, как вода течет по рукам. Он молчал, не в силах произнести хоть одно слово.
Его ногти исчезли!
Задыхаясь, он поднял голову и посмотрел на себя в зеркало. Потом запустил руку в волосы. Они выпадали горстями, большими прядями. Волосы и ногти…
Он вздрогнул, но попытался успокоиться. Волосы и ногти. Радиация. Ну, конечно, радиация. Он осмотрел руки.
Ногтей не было и следа. Он вертел руками, осматривая пальцы. Концы их стали гладкими и заостренными: Его охватила паника.
Мелькнула мысль: только ли у него? А у Сильвии?
Он надел куртку и снова взглянул в зеркало.
Что с головой? Он приложил руку к вискам. Что-то не так.
Ужасно плохо. Он глядел на себя, вытаращив глаза. Теперь он стал почти лысым. Плечи его куртки были покрыты волосами, а лысый розовый череп блестел. Лысый, непристойно розовый.
И не только это.
Его голова начала растягиваться и приняла форму шара. Уши и нос сморщились. Ноздри уменьшились и оказались под глазами. Он изменялся все быстрее и быстрее.
Дрожащей рукой он коснулся рта. Зубы качались. Он дотронулся до них, и многие выпали. Что происходит? Смерть? Только с ним? Что с другими?
Эллер выскочил из туалетной. Его дыхание стало болезненным, скрипучим, он задыхался, как будто ему сдавило грудь. Сердце болело и билось неритмично. Ноги ослабли. Он вошел в лифт. До него донесся звук: низкое мычание быка. Голос Блейка, охваченного ужасом и тревогой.
«Вот и ответ, — сказал себе Эллер, поднимаясь в лифте. — По крайней мере, я не один!»
Гаррисон Блейк смотрел на него испуганно и ошалело. Блейк, без волос, с лысым розовым черепом, тоже выглядел не слишком привлекательно. Голова его тоже распухла, ногтей не было. Он стоял рядом с пультом, то глядя на Эллера, то ощупывая себя. Униформа сидела мешком на его уменьшившемся теле.
— Ну, — сказал Эллер, — нам повезет, если мы останемся живы. У космической радиации странные эффекты. Это был черный для нас день, когда мы сели на этот…
— Эллер, — прошептал Блейк, — что мы будем делать? Мы же не можем жить такими, как сейчас! Вы только взгляните!