Куксон Катрин
Бесконечный коридор
Катрин КУКСОН
Бесконечный коридор
роман
Перевел с английского А.Санин
Часть 1. СЕМЬЯ
- Да что вы, доктор, я здорова как лошадь. Выписывайте меня!
- Нет, Энни, я вас должен продержать дома ещё хотя бы с недельку; вам ещё рановато браться за веник и швабру.
- Что вы, доктор, какая швабра - вы у нас совсем от жизни отстали. Теперь я только этим полотером орудую. Классная штуковина!
- Возможно, не споpю. Но ведь, чтобы "этим полотером орудовать", вам нужно вставать с рассветом, не так ли? А для ваших легких утренний туманец - не лучшее снадобье.
- Доктор! - обычно смешливое лицо Энни Маллен, pасположившейся напротив Пола Хиггинса за массивным столом из красного дерева, посерьезнело. - Еще одной недели сидения дома я просто не перенесу. Мадам старается меня выжить, да я и сама стремлюсь сбежать оттуда как можно скоpее. Последний месяц был для меня сущим адом. Причем впрямую мне ничего не говорится, зато ведьма всегда устраивает так, что я все слышу. Целыми днями напролет бубнит что-то, вплоть до самого вечера, когда мой Гарри с работы возвращается; а уж тогда она просто ангелом становится - тише воды и ниже травы. Мне так тошно от всего этого, доктор, что я молю вас: выпишите меня, пожалуйста. Энни Маллен ещё поскрипит, вот увидите, но я только об одном мечтаю: когда пробъет мой час, - отойти тихо и незаметно. Перегнувшись через стол, она понизила голос до шепота: - Помните, вы обещали, что я не почувствую боли ? Это правда?
- Да, Энни, - промолвил ей в ответ доктор Хиггинс. - Это я вам обещаю, не тревожьтесь.
Старушка кивнула и выпрямилась, на лице её вновь заиграла улыбка.
- Мне больше ничего и не нужно, - произнесла она.
Пока доктор быстро водил пером по бумаге, Энни пpистально следила за ним, а потом, когда Пол вручил ей справку, поднялась, застегнула пальто и сказала:
- Мой папаша часто говаривал, что ваш отец, упокой Господи его душу, и вид имел суровый, и речи держал грозные, но зато хирург был - Божьей милостью, руки золотые, - да и человек добрейший... Так вот, знаете, к чему я клоню-то? - Миссис Маллен прикоснулась рукой к могучей груди вставшего из-за стола доктора Хиггинса. - Все это он передал своему сыну... А теперь я пошла. До свидания, доктор.
Повернувшись, она зашагала к двери.
Вместо того, чтобы крикнуть ей вслед: "Да полно вам, Энни, я недостоин такой похвалы!", Пол пpомолчал и лишь кpатко попрощался:
- До свидания, Энни.
После ухода Энни Маллен, Хиггинс задумчиво погладил подбородок, сел за стол и нажал кнопку вызова. Почти сразу дверь распахнулась, и в кабинет вошел мужчина.
Доктор Хиггинс взглянул на карточку больного. Харольд Грей, тридцать четыре года. Он быстро просмотрел записи о больничных листах, которые выдавал Грею в течение последнего года. Три недели, пять недель и вот уже снова четыре недели. Он поднял голову.
- Ну что, как вы себя чувствуете?
- Да как-то ещё не очень, доктор, бывало лучше.
- Надеюсь, новое лекарство вам помогло?
- Ну... немного помогло, но все же...
- Отлично, я был уверен, что оно поставит вас на ноги.
- Но дело в том, доктор...
- Что ж, значит вы уже готовы выйти на работу.
- Но, видите ли, доктор...
- В прошлый раз я продлил вам больничный лист ещё на одну неделю, за которую вы должны были окончательно исцелиться. - С этими словами вpач принялся заполнять историю болезни, а затем, выписав справку, придвинул её своему недовольному пациенту, сидевшему с отрешенной физиономией. Взяв справку, мистер Грей встал и, хмуро воззрившись на доктора, проворчал:
- Вот увидите, теперь все заново разгорится.
- Придется рискнуть. Однако вспомните: в прошлый раз, когда у вас опять появились боли в спине, мы сделали рентген, который ничего не выявил. И до этого снимки неизменно подтверждали. что с вашим позвоночником все в порядке... - Чуть помолчав, Хиггинс добавил: - До свидания.
- До свидания, доктор.
Прощание больного прозвучало как скрытая угроза, и мистер Грей удалился, хлопнув всеpдцах дверью.
Собрав со стола карточки, доктор Хиггинс сложил их вместе и, глядя на внушительную стопку, задумался. За каждой карточкой стояла чья-то судьба. А люди были такие разные: взять хотя бы старую Энни - бедняжка погибала от рака желудка, а он лечил её от бронхита; старушка порывалась работать до последнего вздоха. Смерть караулила её за ближайшим углом, и оба они - и Энни, и доктор Хиггинс - это знали. А Грей? Доктора передернуло. Даже одна мысль о Грее Хаpольде заставляла его брезгливо морщиться. Покинув кабинет, он пересек просторную приемную и, толкнув дверь с табличкой "Регистратура", положил карточки на стол, за которым сидела пожилая женщина, и спросил:
- Что-нибудь ещё появилось?
- Нет, после звонка миссис Ратклифф - ничего.
- Я бы, конечно, предпочел оттянуть прием этой дамы до утра... Жуткая невротичка.
- Зато расплачивается сразу. К тому же, как вы сами говорили, у нас таких выгодных пациентов раз, два и обчелся - поэтому мы должны их холить и лелеять.
В глазах доктора Хиггинса заплясали лукавые огоньки. Опершись на стол, он наклонился к своей регистраторше:
- В один прекрасный день, Элси, ваш колкий язычок сыграет с вами злую шутку; просто поразительно, как вам удается запоминать бесчисленные глупости, котоpые слетают с моих уст.
- Это вовсе не глупости, доктор. - Она озоpно улыбнулась. - Да и кому, как не мне, проработавшей с вами уже пятнадцать лет, не помнить все, что вы говорите?
- Как, неужели уже пятнадцать лет? - Доктор Хиггинс выпрямился и задумчиво осмотрел приемную, чуть задержав взгляд на стаpинном круглом столе, заваленном беспорядочно разбросанными журналами. - Надо же пятнадцать лет! Кто бы мог подумать?
- На вашем месте я бы не стала сейчас вдаваться в воспоминания, улыбнулась Элси. - У вас с часа дня маковой росинки во рту не было. Вы уж перехватите что-нибудь, прежде чем ехать к мисс Ратклифф. И не забудьте про миссис Огилби - у неё уже срок подходит. Бог даст, до завтра и продержится, но может родить и сегодня.
- Как скажете, Элси, как скажете, - рассеянно пробормотал доктор. Затем, повернувшись вполоборота, бросил через плечо: - Оставьте все свои бумажки и отправляйтесь домой. Следили бы вы за собой так же, как за моей пеpсоной, глядишь - и ребра бы не просвечивали.