На этом моменте мою малину нагло и беспринципно обломали: Мираэли, похрюкивающая в кулак в течение всего разговора, вдруг рассмеялась в голос – громко, заливисто, заразительно. Настроение мгновенно подскочило с отметки «убить готов» до «люблю весь мир». Удивительное утро. Во всех отношениях.
Выскочившие из ванной голые и мокрые девушки лет семнадцати-восемнадцати только подтвердили это умозаключение. Их ошалевшие от вида Мира лица надо было видеть. Сдержать порыв расхохотаться у меня не получилось. Гостьи тут же обернулись на меня и покраснели от кончиков ушей до самых пальцев на ногах. Их попытки прикрыться выглядели настолько забавными, что заново развеселили уже успевшего успокоиться куратора. Попытку «крабиком» пробраться обратно в ванную или хотя бы к кровати за полотенцем пресекли в зародыше: красноволосая соскочила с подоконника и пружинистой походкой подошла к явлениям. Потыкала их пальцем, будто бы проверяя реальность, и снова захихикала.
- Адепт Ветрова, адепт Багрянцева, вы, случаем, ничего не перепутали?
Девушки покраснели еще сильнее и опустили глаза в пол. Куратор, хихикая, нарезала вокруг них круги, ожидая объяснений. Поняв, что от них так просто не отвяжутся, одна гостья – обладательница того самого писклявого голосочка – протянула:
- Мы считали, что можем занять эту комнату. Мы весной писали заявление ректору…
Мир не стала дожидаться окончания фразы, пренебрежительно фыркнула и внимательно осмотрела напряженные спины Ветровой и Багрянцевой. Девушки заметно поморщились, и это почему-то дико обрадовало куратора, потому как она подскочила к ним, обняла за плечи и потащила к выходу.
- Ну пошли к ректору, если вы писали заявление, то обязательно его найдете. – Она прикрыла предательски заблестевшие глаза густыми длинными ресницами и хихикнула. – А пока эта комната закреплена за адептом Носовым. Да, к слову, - она, стоя уже в дверях, обернулась, - инструкции на подоконнике, судя по всему, разбираешься ты сам.
Дверь захлопнулась, оставив меня в обществе стопки женской одежды и собственного недоумения. Усилием воли удалось заставить себя соскрестись с кровати и пойти в ванную комнату, чтобы умыться и оценить масштаб последствий женских водных процедур.
Челюсть я потерял еще на пороге: ванная была затоплена – озеро глубиной сантиметра два плескалось на полу и уходить категорически отказывалось. Из горла вырвался страдальческий вой: что надо было здесь такое делать, чтобы получить собственный комнатный водоем? Тайна женского душа внезапна стала казаться слишком притягательной и манящей, но раскрыть ее в ближайшее время у меня вряд ли получится по объективным причинам: мне предстояла долгая и мучительная уборка. Ей богу, если еще раз встречу этих Ветрову и Багрянцеву, придушу собственными руками.
Через полтора часа порывы мои слегка изменились, придушить нерадивых адепток мне теперь не хотелось. Зато появилось желание их медленно-медленно расчленить и скормить бродячим собакам.
В комнате было жарко, я уселся на матрац на подоконнике, подхватил оставленный куратором лист и распахнул окно. Прохладный ветер ворвался внутрь и закружил по комнате, разгоняя густой жаркий воздух. Я невольно вдохнул и, на мгновение зажмурившись, высунулся в окно.
За ночь академия ожила: в парке, на подъездной дорожке и даже на крыльце было полным-полно студентов: разношерстная компания, состоящая из студентов разных возрастов и социальных групп, вернулась в стены старого поместья, чтобы вновь окунуться в мир учебы и ни с чем не сравнимой атмосферы школьных будней… Всяко лучше, чем отправляться на войну молодыми, а возвращаться видавшими виды стариками.
Я окинул взглядом комнату и решил прогуляться: уборка закончена, вещи разложены, делать больше нечего. В коридорах царило веселое оживление. Адепты буквально летали над полом, смеясь и радуясь встрече с одноклассниками и просто друзьями. Эта суета настолько завладела моим вниманием, что я не заметил, как остановился посреди коридора. Очнулся, только когда в меня влетела какая-то девушка с кружками в руках. Она ойкнула и не устояла на ногах, приземлившись на пятую точку и разбив две или три чашки. Моя новая знакомая оглядела масштаб разрушений и с укором посмотрела на меня, но уже через минуту вскочила на ноги, подобрала уцелевшую посуду и, странно изогнувшись, протянула мне руку.
- Я Кукла! А ты новенький? – В ответ я лишь кивнул, а она просияла и, крепко схватив мою руку, потащила куда-то дальше по коридору. Девушка умело лавировала между студентами, с кем-то здороваясь, кому-то кивая, а в результате влетела в забитую народом просторную комнату и втолкнула меня прямо в толпу.