— Стенку, блядь! — заорал Барон. — Жмитесь сюда! За нас!
Четверо тяжелых бойцов отряда попытались сформировать какой-никакой заслон. Люди жались спинами к деревьям, готовясь встречать приход зеленой волны.
Окровавленные, озверевшие совершенно, некоторые с торчащими стрелами гоблины наваливались толпой.
Стесненный со всех сторон, зажатый и припертый к дереву, Илья едва мог работать копьем. Да и бесполезно это было. Спасло исключительно то, что гоблины не пытались их именно убить. Они прорывались. Да, часть зелени вытолкнуло на людей. Была заруба, в которой Ньяль получил чувствительный удар по колену, Антон рез на голени. Сам Илья обошелся одной не самой опасной, но обидной травмой. Он напоролся нижней частью правого полужопия на обломок сука. Больше ушиб, чем укол, но ходить было неприятно.
— Вот это да… — вздохнул Герасимов, оглядывая последствия еще не стихнувшего кавардака. Выжившие гоблины разбежались. За ними поперли эльфы резать зелень под шумок. Гномы кто разбежался, кто скандалил, кто собирал товары свои, а может и чужие. Хаос.
Добираясь до гоблов бронированные рыцарюги помяли часть гномов. Некоторые бородачи реагировали на такое обращение очень бурно. Боя не завязалось, но отдельные стычки были. Кого-то нашла случайная эльфская стрела, кого-то гоблинский нож. Возвращаясь в лагерь Илья шел мимо трупов, и не все там были зеленью.
— О, вот и наши Окупай-педофиляй. — хохотнул мужик на воротах. — Заходите быстрее.
Ньяль заметно хромал и еле волочил ногу. Его усадили на пенку. Пришел медик осматривать колено.
— Ну вот что ж это так… — вздохнул Антон. — Куда ни придем, везде… Жесть. Кровища. Полный…
— А ты думал. — усмехнулся Барон. — Марш цивилизации, он такой. Только косточки хрустят.
Илья откупорил фляжку с пивом. На душе было как-то поганенько.
— Да, п-прогрессоры из нас хоть куда.
"Цепью братских могил для окрестных племен наш отмечен маршрут".
А раскисать категорически нельзя. Мир мрачный, дикий и поганый? Да. Надо менять его к лучшему? Разумеется. Не светлых идеей ради, а чтобы можно было жить нормально. И все обязательно будет, но потом.
— Ничего. — вздохнул Ньяль. — Живы будем и построим города, откроем школы для местных. Обязательно. И прогрессорством займёмся. Все хорошо будет. Надо только до этого хорошо дотянуть.
— И ради этого хорошо замесить достаточно местных. — добавил злорадно Алу. — А то ведь они своего счастья не понимают. Брыкаются.
Атмосфера в лагере и за пределами изменилась. Из ярмарки все переходило в состоянии какой-то гибридной войны. Ночью из-за стен доносились звуки боя, но лезть туда желающих не нашлось. Все отлично помнили урок злополучной ночи в городе гоблинов.
Люди жгли костры, проигрывали на гитарах.
— Мне снятся странные сны
В лесу дремучем,
А свет зловещей луны
Скрывают тучи.
Но часовые не спят
Блюдут приказы,
Ведь под стеною сидят
Кто? Пидарасы!
О-о-и-а-ё,
Пидарасы!
Утром выяснилось, что гномий рынок сильно опустел. Вокруг по горам и лесам развернулась задорная резня. Эльфы мочили гоблинов, гоблины эльфов, а гномы всех вышеперечисленных и друг друга. Полная идиллия.
— У них тут клановая система. — пояснил Ньяль. — И кровная месть была нормальным фоном жизни. Какие-то кланы больше дружат с эльфами, другие торгуют с местными темными через гоблов. Все было заверчено в сложный узор обид, договоров, браков, клятв. А потом пришли мы и толкнули первую костяшку домино в линии. Нарушили баланс. Теперь тут снова вспыхнули усобицы.
— И что нам с этим делать? — спросил Илья.
— Не знаю. Нам в любом случае ждать Гил-Гэлада и его эльфов. Может быть, с их приходом здесь все утихомирится.
— Это король эльфов? — спросил Илья. — Типа верховный?
— По крайней мере, самый старый и авторитетный. И с ним придут сплошь древние да могучие герои. Белая кость, голубая кровь.
— У эльфов очень интересный механизм старения. — включился Давен. — У большинства земных видов старость ослабляет организм. Это кажется бессмысленным, но на самом деле ускоряет эволюцию и обеспечивает выживание вида. Иначе взрослые бессмертные особи занимали бы всю кормовую базу. Не было бы сменяемости поколений, а значит и приспособления к окружающим условиям. У эльфов старшее поколение само уходит от молодых. Потеряв способность к размножению, они посвящают себя защите потомства и своего вида в целом. При этом, мне кажется, есть какие-то механизмы адаптации. Как культурные, так и физиологические. Потеря чувства страха, болевой порог…
Дальше Илья не слушал, начиная дремать, но сон его прервал визит из штаба.
— Ну что, хорошо вы вчера отожгли. — произнес Ганс.
— Вы были в курсе и добро дали. — ответил Алу. — Так что какие теперь претензии?
— Да, к вам ноль претензий. Только вот… Вчера утром наша группа ушла в горы. Погостить у гномов. Разведать технический уровень. Они пошли к враждебному темным клану, но сами понимаете… В общем, предлагаю вам, тем кто на ногах пойти к ним с подкреплением. Сами же кашу заварили. Сейчас комплектуем отряд.
"Сами заварили, это верно".
Илья поднялся, кривясь от боли в полужопии.
По итогу выручать делегатов пошли Герасимов, Барон, Глор и Алу. Их приписали к отряду некого Поляка, который поляком урождённым, собственно, не был. Являлся по матери литвином, реконил одно время Ржечь Посполитую, пока не перешёл в шестнадцатый век.
Довольно худой, с забранными в хвост длинными волосами он носил взял латы на манер доспехов Генриха VIII и при необходимости обращался в такую консерву, что кроме как ломом не вскрыть. Броня, однако была не историчной репликой, а чудом техники из какого-то сплава титана и золота. Вряд ли до него вообще создавалась такая броня. В качестве оружия носил люцернхаммер –
двуручный молот с клювом на длинном древке. Попадая по незащищённой цели, эта штука не просто убивала, а уводила хиты в глубокий минус.
Ещё один боец в отряде Поляка мог похвастать прозрачным щитом из высокопрочного поликарбоната. С отрядом из тридцати человек шло ещё двадцать эльфов, включая Нимродэль, и два гнома проводника.
Путь предстоял относительно близкий. Всего около восьми часов в одну сторону. Всего около восьми часов в одну сторону. Утром выйти, на следующий день вернуться. Но вот дорога…
Без особых проблем отряд прошел сквозь загибающийся рынок и его говна. Тела гномов убрали соплеменники. Гоблинов утащили эльфы дабы правильно расчленить в лесу. Остались только брошенные вещи, замешанные в грязи.
Дальше дорога ныряла в болотистую низину. Ноги вязли в мутной жиже, а со всех сторон нависали деревья.
— Здесь пока безопасно. — произнес Глор. — Эльфы взяли эти леса под свою опеку.
“Ага. Вон гоблинские кишки по веткам развешаны. Птицы клюют… Тоже, млять, ритуалы?”
Дальше торопка поднималась выше, уходя в гору.
— Стоять!
Впереди по дороге шли гномы. Штук десять в полной железной выкладке. В качестве оружия секиры, ну чисто бродексы удлиненные, а также всякое иное двуручное оружие на древках. Но было среди них и два щитовика.
Гном приветственно махнул людям. Отряды мирно разошлись. Ну вроде как мирно…
“И вот фиг знает лояльные они или за темных? На них же не написано. Однако бить кого-то идут”.
Может гоблов, а может эльфов или кого из людей думают покараулить.
Далее деревьев вокруг становилось все меньше, а пейзаж переходил в разряд горного. Тропа сужалась, осыпалась под ногами мелкой каменной крошкой.
— Стоп!
Опять идут навстречу, но в этот раз кроме гномов там ещё и этот колдун. Физиономия у него напуганная, волосы растрепаны. Да и гномы за ним не особо боевые. Трое детей и одна женщина.
— Приветствую вас, воины народа русских. — объявляет Аулендур. — Я предостерегаю вас от дальнейшего пути. Страшая опасность ждёт вас в горах.