За телегами формировали атакующие порядки. Ранятники, позднятные пикинеры, античность. Тяжелой брони практически не было. Вместе с ними куча древних эльфов. Гил-Гэлад что-то нараспев зачитывал. В руке он держал слабо мерцающую склянку. Свет ее вдруг вспыхнул, затмевая солнце. Он не слепил и вообще создавал в организме довольно приятные ощущения. Тепло, боль уходит, силы откуда-то берутся.
Илья вспомнил про то, как танкисты Вермахта наступали по несколько суток без сна под первитином. А вот вам магический аналог мета.
"Надеюсь, ломки не будет".
— Идем брать лагерь. — произнёс, подошедший офицер. — Если разведка скажет, то по сигналу разворачиваемся и мотаем обратно к валу. Ясно?
Илья устроился на левом фланге во втором ряду за знакомым античником с щитом и одноручным топориком.
Отряд наступления насчитывал едва ли больше трех сотен человек и столько же эльфов в довесок. Однако ещё сотни остроухих сновали туда-сюда вокруг. Тыловые эльфы, бывшие на снабжении, ныне выступали подвижным резервом.
Отряд вышел, с трудом перебравшись через трупные завалы. Если бы не эльфский стимулятор, то Илья гарантированно сблевал бы. Ноги вязли в мягком, неустойчивом слое тел. Топтались по кровавой жиже.
За валом уже лучше. Там отряд снова строиться. Тут уже отдельные тела, пусть и сотнями. Умершие от ран выглядят иначе. Многие успели перед смертью свернуться поудобнее.
А впереди какое-то мельтешение. Эльфы бегают. Ну и пусть себе бегают.
Отряд выходит и, относительно соблюдая строй, идёт куда-то.
"Вражеский лагерь".
Илья уже знал, как выглядят военные лагеря здесь. Сразу приметил участок страшно вытоптанной земли с участками говнищ. Сотни, а может быть тысячи палаток и кострищ. Все это хаотично намешано, однако орки оставили несколько широких проспектов для перемещения. В лагере уже идёт резня.
"Похоже, зря Гил-Гэлад потратил свой закаст".
Воевать то не с кем. Остатки орков малыми группами отходят. На хвосте у них эльфы. Вокруг меж палаток и грязи валяются тела зелени. Орки, но больше гоблины. Похоже они начали было копать новую линию укреплений, но все закончилось слишком быстро. Около лагеря бойцов встречают эльфы-разведчики. На земле рядом с ними сидят, понурив головы, местные люди. Едва ли воины. Рабочие, ремесленники, может быть даже рабы.
Тут поднялся характерный крик. Среди пленных было несколько гномов. Военные советники, мля. Какое-то количество лояльных гномов было и среди людей. Бородачи из стана победителей накинулись на своих соплеменников из вражьего стана с кулаками. Крики их перевода не требовали.
"Пидарасы, предатели, подстилки Моргота! Продались за грош!"
Несколько смущенных эльфов попытались разнять этот кавардак. Илья сплюнул. Вот же странный народ. Как брюхо безоружному вскрыть и глаза выколоть, так без проблем. А тут от матюков бледнеют.
По лагерю бродил скот: напуганные овцы и всем довольные свиньи, жрущие брошенную еду. Потом говорили, что один поросенок прогрыз бурдюк с пивом и в состоянии хмельной ярости напал на корову.
"Вот и повоевали".
— Победа! — заорал протяжно один, а остальные подхватили. — Побеееда!
Лязг оружия, потрясания копьями.
Илья вышел из строя, медленно подошёл к бревну, накрытому тигриной шкурой и сел к чужому костру.
"Силы Света победили. Ага. Кто придумали чушь, что добро должно быть с кулаками? Добро должно быть с топором".
К нему подсел ещё один мужик, протянул фляжку.
"Виски".
Горло обожгло, а внутри какое-то омерзение от всего. Даже не выпить, а отмыться хочется. Вычистить из себя все эти воспоминания про мертвецов лежащих и шагающих.
"Пропитался трупным ядом…"
— Прикинь, а я кажись Саурона видел. — похвастался мужик.
— Поздравляю.
— Бежит волк, но и не волк. Размером с корову. Глазища жёлтые.
— Крутяк.
На несколько часов Илья залипает во вражеском лагере. Идти никуда не хочется. Несколько раз к нему подходят то эльфийки, то гномки, то местные женщины. Предлагают воду, пытаются понять не ранен ли он.
Штаб собрался уже через полчаса после взятия лагеря. Все, кто был на ногах и в сознании.
— Мы потеряли около двух с половиной сотен человек. Легко раненых не считаю. Чуть меньше сотни это мертвые.
Повисло молчание.
— Хуево. — наконец вздохнул кто-то.
— Надо перераспределить снаряжение. — внёс конструктив Паук. — Какие потери у эльфов?
— Сотни три-четыре, наверное. То есть из трёх тысяч мы одну шестую потеряли.
— Часть раненых отойдёт. Многие просто получили сотрясы и переломы. Все лечится. В критическом состоянии народу не много.
— Ситуация с медициной лучше, чем мы ожидали. — добавил Паук. — У эльфов есть представления о хирургии. Может быть, сердце они не пересадят, но раны шьют, кости вправляют. А кроме того… магия.
— У нас есть реальные доказательства, что воздействие этого их света звёзд улучшает состояние больных, а не просто одурманивает?
— Время покажет. — ответил Паук. — Но если оно работает, то мы сможем быстрее вернуть многих раненых в строй. А давайте теперь о приятном… Что там с матчастью?
— Ну голод нам долго не грозит. Часть провизии придется оставить у эльфов. Или наш обоз растянется на пять-семь километров. Кроме провизии мы захватили множество инструментов и несколько сотен рабочих.
— Эльфы их не тронули, надеюсь?
— Они с ними хотят провести идеологическую работу. Но обещают всех передать в целости и сохранности.
— В чем же будет состоять работа?
— Ну как… Говори: Валинор круто! Извинись перед Элрондом.
— Давай без шуток.
— По итогу что? Мы оставляем излишки обоза и неходячих раненых, а сами быстрым маршем идём на столицу? Не думаете, что нас по пути вырежут?
— Скольких орков мы убили сегодня? Из тех, что носили броню? Три или четыре тысячи, а может быть и больше. Это заметная часть регуляров Моргота. Половина или две трети. У него было время на подготовку. Допустим, число регуляров удвоилось. Однако сейчас у нас есть время для атаки. Он не успеет так быстро пополнить войска. У него много живой силы, но оружие… Если будем ждать, то он сможет выставить ещё одну такую армию. А может и не одну.
— Согласен. — подтвердил Васильевич. — Надо бить сейчас.
— Может быть он так беленился, потому что смерть свою чувствовал. — произнёс Алу, когда они стояли над телом Антона. Он лежал с краю ряда мертвецов. Остатки лица ему закрыли белой тканью, но было видно, что череп смят. Платок уже заметно пропитался кровью.
"Чувствовал?"
Илья вздохнул. А почувствует ли он свою смерть?
Все стояли мрачные. Нимродэль читала какую-то свою молитву или песню. Скорбный бледный призрак.
— Их похоронят в лесу. — произнес Глор. — Там, где их никто не потревожит. Со временем принесут каменные надгробия.
"Почти сто мертвецов. Почти каждый десятый".
Вскоре принесли наскоро сколоченный гроб, пахнущий свежей сосной.
— Ну вот ты и навоевался. — произнёс Герасимов, когда Антона укладывали. — А нам ещё воевать.
Гроб заколотили.
"Едет под землю маленький вагон… Тамбур заколочен. Стенки без окон. Ласточки, цветочки, птички, тополя. Над моею крышкой черная земля".
— Нимродэль говорит, что каждая наша утрата это большая скорбь для всех. — перевёл Глор. — Столь юные не должны погибать в сражениях. Когда-то, до предательства Моргота мир не знал войн. Зло было малым и слабым.
Илья хотел вспылить. Ответить, что это их чертова война и они затащили на нее людей.
"Да не пизди себе. Мы сами пошли. Так хватит ныть. Будем воевать за светлое будущее".
День заняли отдых и похороны. Ещё полдня сборы.
Илья получил латную защиту рук, нагрудник и горжет. Наследство.
Тела орков не стали хоронить. Слишком много их было. Эльфы уверяли, что море рядом и русалки все постепенно растащаят. Говорят, что ночью их видели на поле боя. Они выползали из воды и волокли за собой трупы. Видели не только русалок. Море рядом с полем боя кишело от всякой нечисти. Однако к живыми все это пока не лезло. Хватало мертвечины.