— Русалки?
— Да. Ни одного трупа не осталось.
— Давайте заночуем подальше от воды. — решил Илья.
До лагеря раненых оставалось около дня пути. Люди собрались ночевать на вершине холма. Чтобы посуше, да и русалкам так просто не залезть.
— Ньяль, все хотел спросить… — произнес Илья перед сном. — Хоть бы хлынул дождь, он смоет ужас этот перед боем… Песня какая-то?
— Ага.
Помню, было лето: полдень жаром жег природу,
Помню, надо было воевать.
Девять человек, десятник старый на тьму народу -
Глупо было как-то отступать…
— Знаешь… — улыбнулся Ньяль. — Когда-нибудь мы запишем все эти песни, которые помним. И их здесь исполнят местные. Наверное, тогда можно будет сказать, что мы прижились.
— Кто знает… — проворчал Илья, заваливаясь спать.
Замелькали странные образы дрёмы. Какие-то обрывки мыслей, осколки чувств и фраз. А потом вдруг сон. Яркий и невероятно реальный.
Илья сидел на скамейке во дворе Южного Бутово. Весна. Вокруг белые новостройки, детские площадки, машины…
Глаза уже отвыкли от такого количества искусственных ярких красок. Все кажется привычным и одновременно странным. Илья был одет в свою старую спортивную куртку. Рядом сидела Нимродэль, сменившая эльфийский наряд на лёгкий топ и джинсы с рваными коленями.
— И ведь не холодно тебе, Ним? — усмехнулся Илья. — Я тебя так буду звать, хорошо? Иначе половину своей не бесконечной жизни отдам на выговаривание твоего имени. Ты посмотри вокруг, Ним! Это же Россия. Тут все не как у вас, понимаешь? Можно жить. Спокойно практически. Нет, не рай, но тут можно всю жизнь не увидеть, как кому-то выпускают кишки. Думаю, это хороший признак. Оставайся. — улыбнулся Илья, а затем вздохнул. — А… Ты же меня не понимаешь. Ладно.
— Понимаю. — вдруг ответила девушка.
— О как! Вот это здорово! Так что? Останешься? Чего ты грустная такая? В нашем мире тоже леса есть. Хочешь повезу тебя в джунгли Амазонки или в Тайгу. Будешь там по медведям стрелять. Знаешь, как весело? Я не в курсе, но, наверное, очень весело. Оставайся.
— Ты должен проснуться.
— Кому должен? Никому я больше не должен. Системе, которая нас закинула к вам? Да пошла она нахуй. Я не рыбка. Давай останемся здесь…
— Тебе грозит опасность. Я чувствую, близко беда. Враг готовит удар. Пожалуйста, просыпайся. И как откроешь глаза, то посмотри на мой клинок. Если ты увидишь свет, то сон был вещим. И нужно готовиться к бою.
— Нет. Я… Ним, я не хочу уходить… Я не…
Илья понял, что говорит это вслух. Он уже не спал.
У костра сидел дозорный Алу и настороженно смотрел на парня.
— Ты в норме?
— Да какая нахуй норма… — огрызнулся Герасимов, вскакивая на ноги.
"Клинок…"
Илья рванул лезвие из ножен. Даже в свете костра было заметно, что металл испускает зеленоватое сияние.
"…то сон был вещим. И нужно готовиться к бою".
— Алу, буди всех. Броню на себя. — полушепотом процедил Герасимов.
— Ты что-то виде…
— Да. Давай.
Через несколько минут все люди уже были на ногах и готовились к бою.
— Что происходит, Илья. — спросил заспанный, Ньяль, надевавший бригу.
Илья показал ему мерцающий клинок.
— Плохо. В каноне были мечи, которые светились при приближении орков. Кто-нибудь видит…
Ньяль замолк. Они все увидели врага. Не орк, не гоблин, не русалка.
"Как же мы тогда тебя не добили…"
Из мрака выплыло уже знакомое гуманоидное лицо с омерзительной садистской улыбкой. Только если раньше в ней угадывался смех, то теперь мантикор ярился и хотел мести. Тварь возникла из темноты внезапно, как умели только барлоги. Схожая с ними дымная пелена окутывала чудовище. Оно изменилось. Стало крупнее, а за спиной хлопала пара кожистых крыльев. Огромные когти стали ещё длиннее, а хвост плетью хлестал воздух.
Щелк, щелк.
Причина метаморфозы чудовища была понятна. Вместо выколотого Ильей глаза на морде существа мерцал янтарный кристалл, притягивающий взгляды. Тот самый, что звездой взмыл из башни Моргота.
— Мамочка… — пискнул Давен.
— Ты арбалет зарядил?.. — прошипел Илья.
— Нет.
— Так заряжай!
Существо медленно обходило людей по кругу. Алу натянул блочный лук, но тварь ловко ушла с линии стрельбы. Темная дымка закрывала существо. Мрак клубился вокруг людей. Костер погас, и лишь клинок Ним да фонари
пытались отогнать черную мглу. Меч разгорелся ярче. Мягкий и ровный свет успокаивал.
"Два копья…"
Одно у Ильи во второй руке, а второе может взять Алу. У остальных одноруч. Три стрелка. Расклад дерьмовый. Тварь смотрит на Герасимова, заглядывает в глаза.
"Узнаешь, мразь? Да… Ты меня запомнил".
Давен выстрелил. Мимо.
— Мамочка, мама…
— Идиот…
Он бросился бежать. В противоположном направлении, но это было абсолютно бесполезно. Тварь легко обогнула холм и раздался крик во тьме. Однако никто не спешил на помощь. Все прекрасно понимали расклад.
— Помогите! Помо…
"Тварь не добила его".
Илья понимал зачем. Приманка. Сейчас будет терзать его, ожидая что люди на холме помчаться на помощь.
— Всем стоять! — рявкнул Ньяль. — Держаться вместе!
— Ради бога! Нееет! Не на…
Визги и всхлипы. Тварь медленно рвет его на куски. Старается не убить быстро, чтобы люди слышал каждую ноту отчаяния.
"Ну давай. Сюда к нам. Иди сюда…"
Наконец стоны Давена утихли. Так и не стал он хорошим бойцом. Не хватило чего-то.
— Алу, оставь лук и бери копье. — произнес Ньяль.
Тварь вышла из темноты. Монстр держал тело Давена в зубах, как пес тряпичную куклу. Движением шеи тварь запустила свою жертву в сторону людей на холме. Тело безжизненно скатилось вниз. Мертвец выглядел так, будто его пропустили через мясорубку. Тварь сорвала с него одежду и не оставила практически ни одного участка целой кожи. Левая рука погрызена до состояния мочалки. Кости белеют в темноте. Умер Давен, скорее всего, от болевого шока или потери крови.
— Готовьтесь!
Тварь шла на них. Пригнув морду, словно кот для прыжка. Пасть оскалена, а кристалл мерцает под лучами фонарей.
Илья вонзил клинок Ним рядом в землю. Взял копьё обеими руками.
Монстр ярился, решаясь на прыжок. Взгляд его пылал яростью. Несколько раз хлестнул по щитникам хвостом, но броня держала.
"Мы тебе не гоблы. Иди
Издав клокочущий рык, монстр напрыгнул. Он толкнулся задними лапами, махнул крыльями и спикировал прямо на людей. Илья колол навстречу. Копьё скользко по челюсти, сбилось в сторону, увязло в плече. Промах. Герасимов целился в глаз, но стремительность твари и чёрная дымка не дали завершить все в один укол.
Страшный дробящий удар сбоку выбил из парня дух. В поход он не взял кирасу. А кольчуга не удержала запреградный урон. В глазах потемнело. На несколько мгновений Илья совершенно потерялся. Затем сознание будто заново собиралось по кускам. Вот мелькает перед ним туша чудовища. Крики, скрежет металла, рык. Но звуки слышны плохо. Будто Илья опустил голову под воду.
"Я опять сижу. Как тогда в Удуне".
Надо вставать. Свет. Мутный взгляд цепляет силуэт мерцающего клинка. И вдруг появляется сила в теле.
Илья тянет руку к мечу. Ладонь охватывает рукоять. Монстр рядом, он вцепился в Ньяля. Тварь боком от Ильи. Момент пойман.
Колющий выпад на японский манер погружает лезвие внутрь черепа монстра. Клинок идёт в глазницу, задевая янтарный кристалл. Лезвие меча уже не светится, а пылает. Илья протягивает руку, хватаясь за кристалл. Он источник силы и надо лишить чудовище этой подпитки. Тварь визжит так, что голова будто взрывается. Илья вырывает кристалл и проворачивает клинок. Снова, снова, ещё раз. По самую рукоять.
"Сдохни".
Он выкладывает монстру второй глаз, перерезает горло, несколько раз пронзает шею.
"Сдохни, мразь, сдохни".