Комаров сделал еще один шаг вниз и резким движением ткнул гвоздодером в шею слесаря, после чего тот размашисто качнулся и с криком провалился вниз, издавая сильный грохот.
Комаров прислушался. Сверху и снизу было пока тихо. Никаких признаков тревоги не наблюдалось. Но внутреннее чутье не уставало говорить ему об опасности погони. Тогда он, находясь уже в колодце, стал сдвигать люк на положенное ему место — чтобы усложнить возможным преследователям быстрый путь по своим пятам. Люк был тяжелый, он очень гулко, пронзительно скрежетал, разнося далеко вниз эхо, такое, как если бы в многоквартирном доме подпиливали напильником батарею отопления. После некоторых усилий люк, наконец, прочно осел.
В технических коридорах стояла тяжелая тьма, хотя кое-где на расстоянии примерно 30 метров горели слабые красные лампочки. Спустившись с лестницы, Комаров наткнулся на слесаря, который был оглушен, но дышал. На поясе слесаря висел фонарик. Эта вещь очень даже пригодится.
Комаров двинулся в том направлении, где, по его расчетам, должен был быть отсек 61–61. Иногда в проемах тоннелей вдалеке слева и справа от него мелькали тени каких-то фигур, маячили лучи фонарей. С разных концов доносились гулкие звуки. Все это могли быть другие техники или лифтеры Волчьего града. Но никто из них не смог бы разобрать, кто это там идет в отдалении по темным коридорам.
В какой-то момент ему показалось, что он заблудился, и тогда отчаяние вдруг стало наваливаться на него, и тот мужественный дух, который он с таким трудом обрел в своей молитве, оставлял его… Прислонившись к бетонной стене лбом, он закрыл глаза. Сердце учащенно билось, он чувствовал, как на лбу выступают капельки пота. Собравшись с духом, Комаров двинулся дальше, он вновь ухватился за молитву, повторяя лишь одно: имя Бога.
И вот после некоторых блужданий Комаров выбрел в техническую часть отсека 61–61. Он понял это по цифрам, которые кто-то накарябал мелом на противопожарном шкафу.
Далее события какое-то время развивались точно как в ясновидении. Комаров достаточно уверенно стал спускаться по винтовой лестнице по направлению к канализационным шахтам. Все шло как по маслу. Но уже перед входом в нужную ему шахту он оказался на освещенной площадке. Там возились несколько лифтеров и один стражник. Шла рутинная инвентаризация оборудования. Это обстоятельство никак не соответствовало плану Комарова. Невозможно было проскользнуть в шахту незамеченным. Тогда Комаров отступил назад и, найдя электрощиток, сорвал гвоздодером проволоку, которой была вместо замка перевязана заржавленная дверца. Дверца легко отворилась. Еще одно движение — и все рубильники были выключены — свет повсюду погас. Именно это и было сейчас нужно.
Комаров погасил фонарик и на ощупь вернулся на площадку. Стражник и лифтеры, чертыхаясь, натыкались друг на друга, вынужденные оставить свои занятия. У них были два своих фонарика, и они начали шарить ими по лестнице и потолку. Комаров несколько раз попадал под их лучи, и в какой-то момент стражник что-то заподозрил:
— Кто это там, у шахты? Эй, кто там, стой!.. Вы его знаете?..
Он зашаркал в сторону шахты и стал слепить Комарова фонарем. Световое пятно второго фонарика в это время блуждало в другом месте. Комаров понял, что нужно действовать решительно. Он двумя прыжками ринулся навстречу служителю, направив луч фонарика прямо в глаза противнику. Сблизившись с ним, он размахнулся гвоздодером и выбил фонарик из его рук. Фонарик покатился в канализационную шахту.
— На помощь, здесь чужой! — заорал служитель, споткнувшись от неожиданности.
Комаров выключил фонарик и вернулся к шахте. Он рискнул — и съехал по лестнице вниз, издавая при этом чересчур уж звонкий металлический звук, его колодки пересчитывали ступеньки лестницы. Но приземлился он относительно благополучно — видимо, давал себя знать земной навык горнолыжника…
— Вон он! — кричал один из лифтеров, подсвечивая фонариком в спину Комарову. Но тот уже успел подняться, несмотря на ушиб, и тут же исчез из взоров лифтеров за ближайшим перекрытием. Его путь отныне был прямым — нужно было пройти, по ощущениям, где-то около четырех тысяч метров до нужного ему выхода из канализационного яруса.
Слежка и погоня, которые до сих пор оставались, возможно, ложными страхами, на этот раз обрели плоть и кровь. Стражник, конечно же, вызовет подкрепление… Но насколько проворен он окажется, учитывая, что в техническом отсеке вокруг площадки вырублен свет, трудно сказать.
Но и Комаров по пути к выходу совершил ошибку и упустил одну важную деталь. Должно быть, сказалось волнение. Он проскочил мимо нужного ему колодца, ведущего вверх, и понял это, только миновав несколько лишних пролетов. Исправив ошибку, Комаров вернулся и пролез в нужный колодец. В отдалении, на очень большом расстоянии, он слышал тревожные звуки: какой-то суеты и покрикиваний.