Понимаю, что это мои проблемы. И Аверьянов тут вроде бы и ни при чём. Но ведь высек он во мне, грешнике, весь этот, прости Господи, бэкграунд.
Я мог бы еще долго и азартно вытаскивать из себя всю эту ментальную ризому, все более погружаясь в «бесконечный тупик» моей нейросети.
Могу сказать только одно: ассоциативное огниво «Бесконечного спуска» — это источник бесконечного «счастливого анамнесиса». Роман Аверьянова, если, конечно, предпринять некоторое духовное усилие, в полном смысле слова «заискрится» культурой.
Огниво есть. Страждущий — да высечет нужную ему искру. А из искры, как известно…
Кстати, про Ленина я ничего в тексте не нашел. Или пропустил? Странно. Я волнуюсь…
Русский даос
Если спросить Виталия Аверьянова, кто же он — в конечном счёте, как бы он ни назвал свою профессию, как бы ни обозначил своё предназначение — он всё-таки не кто иной, как словесник. Если спросить его о его предназначении, он однозначно отвечать на этот вопрос не будет. Загадочно улыбнётся и вновь сядет к компьютеру. Но я еще раз отвечу на этот вопрос за него.
Аверьянов — словесник. В самом широком, исконно русском значении этого термина. Всё, о чём бы он ни писал, касается в конечном счёте Слова. Как Оно живёт, как Им кто-то там пытается манипулировать и т. п. Будь то «крестовина слова» или «Музыка Русской Идеи», где, опять же — про Слово. Немного перефразируя заголовок интервью автора для информационного агентства News Front, опубликованного 13 октября 2019 года, можно сказать, что: «Политическая философия и песни — это сообщающиеся сосуды».
Аверьянов последовательно, как говорится, «по всем фронтам», от философского до музыкального, внедряет в русское сознание эту идею-мечту о первостепенности Слова. Мы точно спасёмся словом. Мы спасёмся, когда найдём правильные слова. Главные, судьбоносные. И здесь нет никакого пафоса. Просто есть желание выжить. Мне кажется, Аверьянов посвятил своё творчество именно этому.
И если он иногда думает, что он именно «философ» или в первую очередь «бард», он глубоко ошибается. Он этим себя по-американски зауживает. Аверьянов — Словесник, Служитель Слова. Не буду добавлять «Божьего», это ещё надо заслужить. Извините за тавтологию.
В 2017 году у Виталия Аверьянова выходил его большой поэтический сборник[8]. На этот раз мы можем познакомиться с новыми стихами, песнями, поэмами, которые созданы были им с тех пор, за почти полных 7 последующих лет. В предисловии к тому сборнику 2017 года Александр Проханов спрашивал: «Кто он, Виталий Аверьянов, создающий свои стихи, эпос и песни?» Далее у Проханова идут: скоморох, поп-расстрига, разгульный кабацкий весельчак, шаман… ту анфиладу определений можно продолжать до бесконечности, потому что и жизнь бесконечна.
Матерыйлитературныйкритикклассического пошиба прежде всего обвинил бы Аверьянова в эклектике и стилизации. Действительно, унего есть все: отэпоса, былины (и даже «забылины») до эпиграммы, политического памфлета и «опытов черностишия». Но это никакая не эклек-тическаялитературнаястилизация, асамаячтонинаесть исконная жизненная стилистическая синкретика.
Извините за «далековатое сближенье», но русский «волхв-юродивый-скоморох» В. Аверьянов, если бы он (не дай Бог!) был китайцем, стал бы ярчайшим даосом, типа какого-нибудь Чжуан-Цзы. Такими же «русскими даосами» были, скажем, В. Хлебников или В. Розанов.
Будущее культуры — не сохранение стилей и жанров, а возрождение русского человека и его русского языка во всех их жизненных проявлениях, «живых как жизнь» (К. Чуковский). В этом смысле основное качество поэзии Виталия Аверьянова (извините за каламбур) — это витализм, или, изъясняясь языком недавнего прошлого, — жизнеутверждающий пафос.
Все-то Русь пережила, прожует и это,
Чрез инфаркты сбросив кожу, вздымит птичий свист.
Потому как тайная свобода здесь воспета.
А свобода на потребу — просто чистый лист…
Поэзия, культура — это дао, жизненный поток, естественный ход развития жизни и языка во всех их бесконечных проявлениях. Как говорит сам автор, «подлинный стих — это естественная фраза, жест, взрыд человека в одну из высших точек его жизни». А жизнь, как известно, снимает разделение литературы на т. н. роды: эпос, лирику и драму с их строгой и непоколебимой иерархией жанров-«форматов». Поэтому и произведения Аверьянова невозможно «отформатировать».
Многомузие
И слушая песни, читая книги Виталия Аверьянова, я пришел вот к какому выводу: из девяти античных муз в этих творениях нет только одной — Терпсихоры. То есть, иначе говоря, автор не танцует. К сожалению. Или — к счастью. Трудно сказать. Хотя «заочно» отчетливые скоморошьи пританцовывания здесь, в его текстах явно присутствуют.