— Лучшим подарком для меня будет твоя преданность и благодарность, — сказала она, — а эти чувства, согласись, трудно пересчитать на деньги.
Через несколько недель, когда они уже готовились к отъезду в Херфордшир, Лаэла робко заикнулась о том, что ей необходима теплая шаль или легкое пальто.
— Я постараюсь купить самое дешевое, — сказала она извиняющимся тоном.
— Сомневаюсь в этом. Лучше я подберу тебе что-нибудь из своих старых вещей!
После долгих консультаций со своей служанкой она наконец презентовала девушке свое старое пальто. Оно было изрядно выношено и выцвело от времени. Затем леди Хорнклиф извлекла на свет Божий свое платье с большим пятном спереди — когда-то давно она пролила на него бокал вина. И наконец достала шаль, такую ветхую, что она светилась, и на ней была утрачена половина кистей.
Лаэла была гораздо изящнее своей кузины, поэтому она умудрилась перешить платье так, чтобы спрятать пятно. Что касается пальто, то оставалось только надеяться, что погода будет теплой и можно будет обойтись без него. Подарки леди Хорнклиф были ей явно не по душе и вообще навевали мысли о богадельне или нищенском приюте.
И вот теперь Смизерс, стоя в дверях, язвительно говорила ей:
— — Ее сиятельство хочет посмотреть, как вы перешили платье, и если плохо, то вам влетит по первое число!
— — Иду! — торопливо ответила Лаэла. Она взяла платок и взглянув на себя в зеркало — в порядке ли прическа, — побежала по коридору в комнату леди Хорнклиф.
Леди Хорнклиф занимала роскошную спальню с огромной кроватью на четырех массивных ножках; окна были задрапированы красивыми шторами. Мебель выглядела не только красивой, сколько богатой. Чувствовалось, что она стоит кучу денег, как и ковер на полу, и покрывало на кровати.
Эйврил Хорнклиф в нижнем белье, дорогом и богато отделанном кружевом, нетерпеливо поджидала ее.
— Где ты запропастилась! — сказала она с раздражением, когда Лаэла вошла в комнату. — Помоги мне надеть платье. Посмотрю, как ты его переделала.
— Хорошо, кузина Эйврил. Сейчас помогу. Думаю, оно теперь вам будет в самый раз.
— Надеюсь! Я истратила на него огромные деньги. И буду очень огорчена, если ты ничего не сумела сделать!
Лаэла и Смизерд помогли ей натянуть платье. Девушка вздохнула с облегчением, увидев, что платье сидит на леди Хорнклиф прекрасно и застежка впору. Жаловаться ей было не на что. И придраться тоже. Она рассматривала себя в зеркало. Мелкие бриллианты на корсаже переливались в лучах заходящего солнца.
После минутной паузы ее сиятельство объявила:
— Я надену свое бриллиантовое колье!
— Я думала, ваше сиятельство наденет сегодня вечером украшения из бирюзы, — сказала служанка.
— Я передумала! И приготовь мои бриллиантовые серьги, браслет и кольцо. Конечно, с самым крупным камнем.
— Они все внизу в сейфе. Я их положила туда, как вы приказали мне.
— Тогда беги и принеси их? Чего ты ждешь? — довольно грубо сказала госпожа.
Когда Смизерс закрыла за собой дверь, леди Хорнклиф обратилась к Лаэле:
— Послушай, Лаэла! Теперь, когда мы одни, я хочу поговорить с тобой.
— О… чем? — спросила Лаэла, слегка нервничая.
— О твоем пылком поклоннике. О ком же еще? У Лаэлы все внутри оборвалось, но она слушала, не прерывая.
— Он говорил со мной на скачках. Думаю, тебе повезло, девочка! Он так увлечен тобой, что пообещал купить тебе дом в Лондоне, оформив его на твое имя, и еще положить десять тысяч фунтов на твой счет в банке!
В голосе леди Хорнклиф слышалось нескрываемое ликование. Она сделала выразительный жест рукой:
— Трудно даже ожидать большего. Поэтому мой тебе совет — соглашайся побыстрее, пока он не передумал!
У Лаэлы перехватило дыхание. Ей хотелось объяснить кузине все, что она чувствовала к этому человеку. Она ненавидела его. И даже если бы мистер Дентон-Паркер был единственным мужчиной на свете, то и тогда она ни за что не согласилась бы стать его женой. Но Лаэла понимала, что ее протест только разъярит кузину и она обрушит на ее голову поток ругательств и обвинений. Поэтому она решила поговорить с самим мистером Дентон-Паркером и сказать ему все, что думает о нем.
— Он так богат, — продолжала леди Хорнклиф с энтузиазмом, — что даже сэр Перси завидует ему. А это что-нибудь да значит! Поверь мне!
Ее не удивляло молчание Лаэлы — чувствовалось, что она и не ожидает ответа.
— — Все, что нужно женщине, — это прочное положение в обществе и деньги. Но совсем не просто найти и то и другое вместе!
Она улыбнулась своему отражению в зеркале.
— Признаюсь, мне повезло! И теперь я хочу покорить Лондон! Хочу, чтобы меня признали в высшем обществе, и только потом выйду снова замуж! — Она издала короткий смешок: — Они все упрашивают меня позволить им надеть мне на пальчик обручальное кольцо. Нет уж! Не раньше, Чем я увижу их банковские счета! А до этого никаких разговоров о любви и браке!
Она пригладила свои волосы:
— Ну же! Будь умницей, Лаэла! И сегодня вечером скажи Дентон-Паркеру, что ты на все согласна, и предоставь ему все хлопоты по устройству твоих дел. — Она сделала паузу, а потом добавила: — Кстати, я ничего не сказала об этом противном мальчишке, твоем брате. Думаю, пока не будет оформлена купчая на дом на твое имя и не открыт счет в банке, тебе лучше помолчать о нем. Послушай моего совета и не будь дурочкой.
К счастью, Лаэле не пришлось отвечать. Дверь отворилась, и вошла Смизерс, неся в руках несколько шкатулок с драгоценностями. Когда настало время спускаться вниз, леди Хорнклиф была разукрашена и обвешана, как рождественская елка. Когда они вошли в гостиную, где собирались все гости перед обедом, Лаэла увидела, что мистер Дентон-Паркер вначале взглянул на леди Хорнклиф, а затем на нее. Он понял, что девушка знает о его лестном предложении. По выражению его глаз Лаэла почувствовала, что он не сомневается в положительном ответе.
«Я ненавижу его! Я ненавижу его!» — мысленно повторяла девушка.
К радости ее, сэр Перси начал знакомить ее с вновь прибывшими гостями, их было довольно много. И за столом ее соседями на сей раз оказались двое молодых людей, разительно отличавшиеся от остальных гостей сэра Перси. Оба джентльмена были, судя по всему, страстными любителями лошадей, и разговор во время обеда вертелся в основном вокруг этой темы. Лаэле с ними было легко, ибо они не позволяли себе фамильярничать и переходить на личные темы. Их, правда, несколько изумило остальное общество. К концу обеда многие были уже пьяны и шум за столом стоял невообразимый!
«Как только дамы покинут столовую, я улизну к себе наверх», — решила Лаэла.
Она молила всех святых, чтобы кузина не заметила ее исчезновения. Иначе та заставит ее ждать, пока начнутся танцы. Но все оказалось намного проще, чем она предполагала. Как только все вышли из-за стола и перешли в гостиную, слуги подали закуски и выпивку. Джентльмены при» соединились к дамам. Лаэла заметила, что ее кузина, окруженная толпой поклонников, взяла на себя роль хозяйки, гостеприимно потчуя собравшихся. Звучали тосты в ее честь мужчины без устали сыпали комплиментами. Лаэла поняла, что это ее единственный шанс уйти отсюда незамеченной. Она тихонько выскользнула из комнаты, и как раз вовремя. Потому что в этот момент дверь распахнулась и на пороге показался сэр Перси. Девушка быстро поднялась по лестнице к себе наверх. И только когда она закрыла за собой дверь спальни, то почувствовала себя в безопасности.
«Если бы я только могла переговорить с Джоном Лайоном, — подумала она в отчаянии. — Он научил бы меня, что делать».
И Дентон-Паркер, и ее кузина будут настаивать на том, чтобы она сказала «да», и бороться с ними ей будет очень трудно.
Ужин для слуг подали поздно. Все время прибывали новые гости, и у слуг было много работы. Наконец поздно вечером, когда дворецкий освободился, все сели за стол. Порядок за столом и процедура рассаживания были те же, что и вчера.