Бесков же просто констатировал: «Вид мрачной комнаты с тридцатью койками не вызвал восторга у Якушина и у представителя советского посольства. Они стали настаивать на предоставлении иного жилья».
Как видим, 24-летнего нападающего жилищный вопрос на тот момент не слишком занимал. И в Англии на него произвела впечатление не казарменная тема, а реакция лондонцев на сложившуюся ситуацию. Несмотря на то что серьёзной вины принимающей стороны не было (многие здания пострадали от бомбардировок; наши прибыли на полгода раньше, чем их ждали; ко всему прочему, поздней осенью в британскую столицу понаехали различные делегации и оккупировали все гостиницы), горожане, узнав вечером 5 ноября из газет о патовом положении, выказали живейшее участие. Бесков вспоминал: «...моментально в советском посольстве один за другим стали раздаваться телефонные звонки с предложениями жилья для динамовцев. Таких набралось около трёхсот». А вскоре, к общему удовольствию, освободился «Империал-отель», куда и поселили советских футболистов.
Стоит внести ясность ещё в один вопрос. Динамовцы взяли с собой в Англию двух одноклубников из Ленинграда — полузащитника Бориса Орешкина и правого крайнего Евгения Архангельского. И главное: в Англию отправился 22-летний форвард ЦДКА Всеволод Бобров — мегазвезда отечественного спорта. Любопытно, что основной противник бело-голубых по чемпионату СССР в те же сроки успешно сражался на футбольных полях Югославии (три победы и одна ничья). Бомбардира (24 гола в закончившемся первенстве Союза) изъяли из родного коллектива в последний момент. Взамен армейцы получили для югославского турне пятерых игроков «Спартака» и «Крыльев Советов». Стоит признать, внешне неоднозначная рокировка закончилась очень успешно. Оставляя в стороне балканские победы, скажем прямо: Бесков получил прекрасную возможность выступить вместе с Бобровым, а Бобров — в свою очередь, с Бесковым.
Усиление московского «Динамо» выглядело абсолютно справедливым. Всё-таки предстояли встречи с «великими и ужасными» британцами. Причём с переездами. Травмироваться в жёсткой, контактной игре нетрудно. Значит, стоит помнить о возможной замене. Собственно говоря, Якушин с такой целью и занимал исполнителей из других клубов. Крепкий Орешкин мог свободно выйти на месте Всеволода Блинкова или Леонида Соловьёва. Скоростной Архангельский был способен взорвать правый фланг атаки против любого соперника. Что же до Боброва, то формально он выступал на позиции Александра Малявкина: стало быть, у тренера появлялся выбор. На деле вышло гораздо прозаичнее. Правый крайний бело-голубых Василий Трофимов приехал за границу не совсем долеченным и, отыграв всего 65 минут, получил новое повреждение. Посему Архангельский провёл на Туманном Альбионе лучшие матчи в своей карьере. Орешкин тоже пригодился, когда в третьем поединке с «Арсеналом» травмировался Леонид Соловьёв. А Бобров сыграл на безальтернативной основе: уже в Англии Малявкин заболел желтухой и провалялся всё турне в местном госпитале.
Теперь несколько слов о соперниках. Их реальный потенциал оценить трудно. Английское первенство прервалось ещё в 1939 году. К 1945-му британцы, в отличие от СССР, чемпионат не возобновили. То есть игроки не выступали на подлинно высоком уровне шесть лет (соревнования в трёх региональных лигах, проходившие в годы войны, не в счёт). У нас в этом плане, безусловно, было преимущество.
«Челси», с которым предстоял первый поединок 13 ноября, и в конце 30-х, и во второй половине 40-х выступал в первой, сильнейшей лиге, где звёзд с неба не хватал, занимаясь преимущественно борьбой за выживание. Но какое это имело значение для советских футболистов! Им противостояли англичане, и играть приходилось на чужом поле. Болельщиков на стадион «Стэмфорд Бридж» набилось гораздо больше официальных 75 тысяч: люди оккупировали пространство за боковой и лицевой линиями, кроме того, влезли на деревья, фонарные столбы, крыши соседних домов. И всё это возбуждённое сообщество орало, вопило, дудело в дудки, трещало в трещотки. Посланцы Страны Советов очень волновались. На вратаре Алексее Хомиче, что называется, лица не было. Партнёры обратили внимание на припасённые в подтрибунном коридоре носилки. «Леша, — сострил кто-то, — говорят, Лаутон уже убил трёх вратарей. Не зря он интересовался твоим здоровьем. Вот и носилки...» И тут подошёл Бесков, улыбнулся: «Ты что это такой бледный? Ладно, не трусь, забьём гол — сразу успокоишься». Хомич и Бесков выступали ещё юношами за команду Таганского парка. И теперь у Константина с Алексеем был один чемоданчик на двоих: зарубежная командировка предполагала режим экономии.