Его друзья медленно крались вдоль деревянных домиков. Счастливчик никогда в жизни не видел таких построек и не понимал, для чего они предназначались. Эти разноцветные домики ничем не напоминали Дома Еды, которые так часто встречались в городах Длиннолапых. Счастливчик хорошо знал те Дома, куда Длиннолапые приходили и приезжали в своих клетках-гремелках, чтобы поохотиться на еду или раздобыть себе мягкие шкуры, заменявшие им настоящую шерсть. Но и на дома эти постройки тоже не были похожи. Они были маленькие, открытые спереди, обвешанные истрепанными кусками тряпок. Тряпки, судя по всему, некогда были цветными, но теперь поблекли от воды и песка.
Гроза остановилась перед одной постройкой и просунула голову в огромную щель, шедшую от пола до потолка.
— Ой! Вы только посмотрите!
Счастливчик крадучись подошел к ней, заглянул внутрь и отпрянул, пораженный. Вдоль задней стены домика выстроилась шеренга ярко-желтых уточек. К сожалению, они были не настоящие, а сделанные из какого-то твердого блестящего материала. Счастливчик наморщил лоб, соображая, что бы это могло значить. Он огляделся по сторонам — и громко зарычал, увидев палку-громыхалку, висевшую на стене. Длиннолапые совсем сумасшедшие! Зачем стрелять из гремящей палки в ненастоящих уточек, которых даже съесть нельзя?
Счастливчик успокаивающе лизнул Грозу в ухо.
— Они ненастоящие!
— А жаль, — проскулила она.
Счастливчик вздохнул.
— Ничего, мы что-нибудь найдем.
В глубине души он уже сомневался в том, что в этом месте можно найти хоть крошку еды.
«Неужели мы совершили ошибку, придя сюда…»
Они побежали вдогонку за Беллой, удалявшейся вглубь платформы. Гроза весело потрусила вперед, а Счастливчик задержался, глядя на бурлящие волны. Вода была далеко внизу, но сердце Счастливчика сжалось от страха при мысли о том, что одна из досок может проломиться.
Он догнал Беллу, которая стояла перед одним из деревянных домиков. Это была большая постройка, открытая со всех четырех сторон, с опоясывающим выступом на уровне головы Счастливчика. На первый взгляд ему показалось, будто постройка забита хламом, но Белла вскочила на выступ и заглянула внутрь, чтобы получше рассмотреть.
Счастливчик увидел, как ее хвост заколыхался из стороны в сторону.
— Это же игрушки!
Марта бросилась к Белле. С высоты своего роста она могла без усилий заглянуть за выступ.
— Мячи, фрисби и обручи! — в упоении тявкала Белла.
— И мягкие игрушки в виде зверей, — пробасила Марта.
Счастливчик привстал на задние лапы и оперся передними о выступ. Теперь он видел, что с потолка здания свисают пыльные голубые мячи, обручи и пушистые ненастоящие белки.
Белла с визгом спрыгнула на пол домика. Подскочив, она пихнула носом большую мягкую игрушку, которая безвольно завалилась набок. Игрушка отдаленно напоминала Косматого, только совсем не страшного. У него не было ни острых смертоносных когтей, ни клыков, а маленький ротик изгибался в приветливой улыбке, делавшей игрушечного Косматого похожим на добродушного маленького Длиннолапого.
Белла потрогала его лапой.
— Маленькие Длиннолапые обожают такие игрушки! Они даже спят с ними ночью!
Счастливчик с опаской приблизился к Косматому и дотронулся до него носом. Рядом радостно пыхтела Марта Она с визгом колотила лапами по высокому выступу.
Счастливчик насторожился, вспомнив, как вели себя Собачки-на-поводочке раньше. Они думали только о том, как бы поскорее вернуться к своим Длиннолапым, поэтому повсюду таскали за собой старый хлам, когда-то принадлежавший их домашним. Счастливчику стоило огромных усилий убедить их расстаться с этими вещами, он до сих пор с горечью вспоминал, с какой скорбью Микки оставил перчатку Длиннолапого на пороге своего бывшего дома.
«Неужели при виде этих игрушек Белла и Марта снова начнут тосковать по прежней жизни?»
Белла подняла голову, посмотрела на Марту:
— Для чего эти вещи здесь свалены?
Марта склонила голову к плечу.
— Не знаю… Может быть, это одно из тех мест, откуда Длиннолапые берут все, что им нужно?
— Но для чего им это? — Белла отшвырнула прочь мягкого Косматого. — Я понимаю, как здорово засыпать и просыпаться рядом с теплым боком своего товарища по стае, но что за радость обниматься с безжизненной тряпкой?