А теперь еще наступили холода. Пора Алого Листа миновала, на Собаку-Землю пришло время Ледяного Ветра. Счастливчику и раньше доводилось выживать в холода, но это было в городе, где высокие дома Длиннолапых защищали от пронизывающих ветров. Здесь же, на равнине, холод выстуживал кости насквозь.
Когда Счастливчик был щенком, Мать-Собака говорила, что мороз не причинит ему вреда, но даже в городе это оказалось неправдой. Счастливчик на всю жизнь запомнил Попрошайку, выклянчивавшего объедки перед Домом Еды. Однажды лютой морозной ночью он лег спать в парке и больше не проснулся. Счастливчик сам его не видел, но слышал, будто этот старый пес сделался твердым и холодным, как мерзлая земля. Мать-Собака, конечно, была очень мудрая, но даже она не могла знать всего…
Счастливчик потряс головой, отгоняя грустные воспоминания, как будто их можно было стряхнуть, как воду с шерсти. Он огляделся по сторонам. Они все еще находились на территории стаи Ужаса. Даже здесь, на берегу реки, чувствовались запахи этой стаи. Обернувшись, Счастливчик поискал глазами спавшего Хромого и покачал головой.
Как-то поведет себя его стая после смерти Ужаса? Хорошо бы, несчастные собаки, освободившись от власти безумца, смогли создать обычную стаю и зажить своей жизнью, как и подобает собакам в это трудное время!
Счастливчик устало опустился на холодную траву и покачал головой.
Что-то теперь будет с Хромым? Он был храбрым и мужественным псом, он помог разыскать и освободить Пороха и внес свой вклад в низвержение Ужаса. Хромой заслуживал покоя и безопасности, но согласится ли Альфа принять его обратно в свою стаю?
Счастливчик тяжело вздохнул. Не бывать этому! Альфа отнесся к Хромому как к предателю и во всеуслышание заявил, что в стае ему не место. Но и вернуться обратно Хромой уже не может — он отрезал себе путь назад, когда встал на сторону старых друзей во время битвы с безумным Ужасом. Скорее всего, ему придется вернуться к жизни одиночки и вновь выживать одному…
«Но это несправедливо! — с тоской подумал Счастливчик. — Жизнь не может быть так бессмысленно жестока к Хромому…»
Он снова посмотрел на реку. Собака-Луна висела в небе, с каждой ночью она все больше округлялась. Ее отражение качалось на воде. Первые признаки рассвета тронули черное небо над противоположным берегом.
Счастливчик вздохнул и поплелся обратно к спящим.
— Эй, пора вставать, — прошептал он, дотрагиваясь носом до каждого.
Гроза моргнула и зевнула, обнажив крепкие белые клыки.
— Но ведь еще совсем темно…
— Наша стая пустится в путь с рассветом. Нужно попробовать догнать их.
Гроза послушно встала Хромой тоже поднялся и запрыгал на трех лапах. Белла поежилась.
— Как холодно!
Счастливчик кивнул.
— Попытайтесь размять лапы, — посоветовала Луна. — Вот так, — она вытянула лапу, стряхивая иней. Белла тоже потрясла лапой, энергично отряхнулась, а остальные последовали ее примеру. Глядя на них, Счастливчик вспомнил, что Луна родилась дикой и жизнь на воле научила ее бороться с холодом.
Гроза тоже попробовала повторить за всеми, но ее лапы запутались, она споткнулась и едва не упала. Луна ласково лизнула ее в ушко и еще раз показала, как нужно делать.
— Не спеши, а то голова закружится. Просто тихонько, по очереди, вытягивай лапки и встряхивай, поняла? Марта! Ты вся в снегу, отряхнись немедленно, да как следует!
Счастливчик молча смотрел, как Гроза терпеливо повторяет движения, а Луна уже помогает другим, слизывает снег с их шкур, подбадривает, показывает, что нужно делать, чтобы поскорее согреться.
«Бедная Луна! — с горечью думал Счастливчик. — Она потеряла щенка, теперь погиб Порох… Какое у нее щедрое сердце, ведь даже в таком горе она думает о других, помогает им. Скорее бы нам догнать остальных, чтобы Луна наконец смогла облизать своих щенков!»
— Мне уже лучше, — сказала Белла и побежала к реке, чтобы напиться. Остальные пошли следом, все напились ледяной воды. Марта опустила свою огромную лапу в воду, потрогала, но окунаться не решилась. Качая головой, она побрела вдоль берега, разминая лапы, — огромная, как клетка-гремелка.
Белла склонила голову набок.
— По-моему, солью стало пахнуть еще сильнее.
— И что вы об этом думаете? — спросил Хромой.
— Даже не знаю… — Белла на миг зажмурилась. — Почему-то запах кажется знакомым. Кажется, он напоминает мне какую-то еду, которую я ела в доме у моих Длиннолапых.
Хромой покачал головой:
— Ну нет, мне это совсем не напоминает еду.
— А по-моему, похоже! — тявкнула Гроза. — Соленый… как кровь!