Счастливчик раздраженно вильнул хвостом.
«Он просто сваливает на нас свою вину за то, что притащил нас на этот пустынный берег!»
Альфа снова опустил голову и сощурил глаза.
— На охоту пойдут Счастливчик, Кусака и Микки. Они принесут в стаю дичь — и белого кролика Остальные будут отдыхать и набираться сил. Впереди нас ждет долгий путь.
Счастливчик не смог удержаться от изумленного возгласа.
— Зачем тебе белый кролик?
Он еще не успел задать вопрос, когда понял, что знает ответ. Кролик был нужен для Грозы!
«Альфа не признал церемонию, которую мы провели, и собирается все переделать по-своему, — с раздражением подумал Счастливчик. — Но, возможно, это и к лучшему. Зато теперь все будет сделано по закону. — Он ободряюще кивнул Грозе. — И, кажется, он готовится уйти и из этого лагеря…»
— Этой ночью я видел вещий сон, — проронил Альфа. Его желтые глаза вспыхнули злым торжеством. — Всесобаки указали мне, что мы должны сделать, чтобы больше никогда не опасаться за нашу… Лизушку, — тут он с нескрываемым презрением посмотрел на Грозу.
Гроза дернулась, услышав свое детское имя, но Альфа сделал вид, будто ничего не заметил.
— Мы должны провести настоящую церемонию, — продолжал он. — Церемонию, совершенную настоящим Альфой. Вот как нам следует поступить.
— Но у меня уже есть имя! — вскинулась Гроза.
Альфа грозно зарычал, оскалив крепкие волчьи клыки.
Гроза тоже растянула губы, но Счастливчик стремительно бросился к ней и прижался к ее боку. На миг перед его глазами вновь встал кровавый снег и черная тень, нависшая над сражающимся насмерть собаками. По лапам Счастливчика пробежала дрожь, его сердце гулко забилось в ребра. Если Гроза сейчас оспорит решение Альфы… может случиться большая беда!
— Ничего страшного, это даже хорошо, — зашептал он.
— Что хорошего? — рявкнула Гроза, не сводя пылающих глаз с полуволка.
— Альфа готов принять тебя в стаю и признать твое имя. Значит, он перестанет к тебе цепляться. Вся стая примет участие в церемонии твоего Наречения, все будет сделано правильно, по закону. Наверное, так даже лучше.
— Ну, если ты так думаешь, — процедила Гроза, по-прежнему глядя на Альфу. — Но я ему не верю. Он что-то задумал, вот увидишь. Этот полухищник никогда ничего не делает правильно, не говоря уже о законе. Когда-нибудь это выйдет ему боком, — угрожающе прорычала Гроза, и на губах ее выступила пена.
— Эй, Счастливчик, ты идешь? — окликнул Микки, виляя черно-белым хвостом.
Счастливчик бросился к ждущим его охотникам, и втроем они побрели в сторону скал. Но по дороге Счастливчик думал только о пене, выступившей на губах Грозы, и о бешенстве, клокотавшем в ее голосе.
Счастливчик выбивался из сил. Его сбитая в пещере лапа снова начала кровоточить, он постоянно поскальзывался на мокрых камнях, пытаясь не отстать от Микки и Кусаки.
Охота в скалах оказалась изнурительной и опасной, Счастливчику все время приходилось прижиматься к склону, стараясь не думать о головокружительной бездне под лапами, стремительном обрыве вниз, где рычали и бились пенные волны Бескрайнего Озера. К счастью, еще через несколько шагов Кусака и Микки свернули за большой валун и замерли.
Счастливчик повел усами, втянул влажный соленый ветер.
«Альфа был прав, — с неудовольствием подумал он. — Дичь вылезает из своих укрытий».
Он уловил тепло и легкий запах нежной маслянистой шерстки. Дичь!
«Но далеко, слишком далеко, нам ее не догнать».
Кусака нервно переступила с лапы на лапу.
— Вряд ли здесь вообще есть кролики, — процедила она. — Им тут даже спрятаться негде.
Зная коварный волчий нрав Альфы, Счастливчик был бы готов согласиться с тем, что им отдали заведомо невыполнимый приказ, но его останавливало воспоминание о лисьей норе, через которую они недавно выбрались на свободу. Если в скалах могут жить лисы, то почему бы не поселиться и кроликам?
Словно в ответ на его мысли Кусака вдруг вскинула морду и возбужденно сморщила нос. Она почуяла запах!
Счастливчик напрягся, принюхался. Так и есть! Дичь была где-то рядом.
— Медленно, не спешим, — предупредил Микки.
Кусака кивнула. Счастливчик обвел глазами громоздящиеся кругом камни и содрогнулся. Да уж, здесь ничего не стоило переломать лапы или, чего доброго, и вовсе сорваться вниз, прямо в озеро!