— Ты правильно рассуждаешь, Гроза, — осторожно начал Счастливчик. — Мы очень мало знаем о Свирепых псах, мы не понимаем, почему Сталь с такой одержимостью пытается тебя вернуть, хотя ты не раз говорила ей, что не хочешь этого. Но вступать в бой со Свирепыми было бы слишком опасно. — Он понизил голос: — Пойми, не все собаки рождаются бойцами.
Счастливчик посмотрел на молодую Свирепую собаку.
«Она родилась бойцом, это у нее в крови. Это не значит, что она плохая!» — в который раз напомнил он себе.
Он отвел глаза от Грозы и посмотрел на остальных. Собаки уже прекратили свою безумную погоню и развалились на ненастоящей шкуре, готовясь ко сну.
Собака-Солнце уже сбежала к краю неба, и за пустыми окнами сгущались сумерки.
— Пожалуйста, Счастливчик, — еле слышно попросила Гроза.
Он с усилием поднял глаза, взглянул на нее.
— Ну… хорошо. Давай поспим, а утром мы с тобой встанем раньше всех и сходим на разведку. Все равно нужно проверить, выслеживают нас или нет. Только дай мне слово, что до этого ничего не будешь предпринимать сама! И не будешь кидаться в бой, поняла? Дай слово.
Гроза покорно кивнула:
— Обещаю.
— И попроси прощения у Марты, слышишь?
Гроза закивала, веселые искорки заплясали в ее глазах.
— Говорил, что не хочешь быть вожаком, а сам отдаешь приказы, как заправский Альфа! — со смехом фыркнула она.
Счастливчик шутливо оскалил зубы.
— Поговори у меня!
Гроза засмеялась и побежала к Марте.
— Прости меня, пожалуйста, — выпалила она на одном дыхании. — Я не должна была срываться. И уж точно не должна была бросаться на тебя.
Марта привстала, насторожилась.
— Да уж, не должна была, — проворчала она.
Счастливчик замер, ожидая следующих слов Грозы. Неожиданно чей-то холодный влажный нос коснулся его уха, повеяло знакомым нежным запахом. Лапочка… Она села рядом с ним, и Счастливчик разом забыл о Грозе, о Марте и обо всем на свете. Он растаял в тепле ее тела и запахе, все остальное просто перестало существовать.
— Спасибо тебе за все, что ты сделал, — негромко сказала Лапочка. — Твоя идея Четырех Лап… Это очень оригинально, скажем так.
Счастливчик неуверенно вильнул хвостом, не понимая, похвала это или упрек.
— Ты так думаешь?
Лапочка склонила набок свою изящную длинную голову.
Жизнь покажет, насколько хороша эта затея. Пока я ничего не могу о ней сказать. Думаю, стоит попробовать, а если ничего из этого не выйдет, мы всегда сможем выбрать вожака.
Счастливчик искоса посмотрел на нее.
«Ты хочешь быть Альфой, Лапочка?» — хотелось ему спросить, но он не решился.
— Если один из нас станет Альфой, — ответила на его невысказанный вопрос Лапочка, — второй может стать Бетой.
Она прижалась к боку Счастливчика, и он снова забылся в ее тепле и запахе.
— Мы все знаем, какая ты чудесная и мудрая предводительница, — игриво прошептал он, виляя хвостом. — Если ты еще сумеешь забыть кое-что из того, чему научил тебя Альфа, тебе цены не будет!
Лапочка ахнула и обернулась к нему, но поймав улыбку в глазах Счастливчика, расслабилась и шутливо куснула его за ухо.
— Гадкий пес! — прошептала она. — Не смей надо мной насмехаться! — Она пощекотала языком его ухо, Счастливчик съежился и зафыркал, пытаясь отползти. — Стой, от меня не уйдешь! — Лапочка снова куснула его, на этот раз чуть сильнее.
— Ах, так? — тявкнул Счастливчик. На самом деле он наслаждался ее дыханием, теплом и щекоткой ее юркого языка. Повернув голову, он ткнулся носом в щеку Лапочки: — Значит, ты хочешь быть моей Бетой?
— Еще как! — захихикала Лапочка, отпихивая его. Она грациозно склонила шею в притворном поклоне. — О великий Счастливчик, о сильнейший Альфа всех Альф! Как я могу услужить тебе? Может, так? Или вот так?
Лапочка подпрыгнула, опрокинула Счастливчика на спину и облизала ему уши. Млея от счастья, он залаял и попытался спихнуть ее. Сцепившись, они покатились по полу, оглашая комнату заливистым лаем. Наконец они врезались в деревянную платформу и затихли, отдуваясь.
Потом Лапочка встала и отошла на мягкую шкуру, где уже спали остальные собаки. Здесь она села, Счастливчик устроился рядом и закрыл глаза.
— Спокойной ночи, Счастливчик, — прошептала Лапочка.
Он теснее прижался к ней, и она не отстранилась. Тогда Счастливчик, осмелев, положил голову на ее плечо.
— Спокойной ночи, Лапочка.
Глава XIX
